"Сергей Эйзенштейн. "Двенадцать апостолов"" - читать интересную книгу автора

эмоциональное звучание точно укладывается в исходную траурную концепцию - и
вот уже непредвиденные туманы вросли в самую сердцевину замысла.
Совершенно так же сбегается набор мелких эпизодов казацкой расправы,
ступенчато возрастающих по степени жестокости (на улице, на типографском
дворе, на окраинах города, перед булочной) в одну монументальную лестницу,
ступени которой как бы служат ритмическим и драматическим отстуком членений
трагедии, разворачивающейся на ее уступах.
Сцена расстрела на Одесской лестнице ни в каких предварительных
сценариях или монтажных листах не значилась.
Сцена родилась в мгновение непосредственной встречи.
Анекдот о том, что якобы мысль об этой сцене зародилась от прыгающих по
ее ступеням вишневых косточек, которые режиссер сплевывал, стоя наверху под
памятником Дюку, конечно, миф - очень колоритный, но явная легенда. Самый
"бег" ступеней помог породить замысел сцены и своим "взлетом" вдохновил
фантазию режиссуры. И кажется, что панический "бег" толпы, "летящей" вниз по
ступеням,-- материальное воплощение "этих первых ощущений от встречи с самой
лестницей.
Кроме того, помогла маячившая в недрах памяти иллюстрация из журнала
1905 года, где какой-то конник на лестнице, задернутой дымом, кого-то рубит
шашкой...
Так или иначе. Одесская лестница вошла решающей сценой в самый хребет
органики и закономерностей фильма.
* * *
Истопник, туманы и лестница только повторили судьбу фильма в целом:
ведь и сам он родился "из ребра" бесконечно метражного сценария "1905 год",
охватывавшего чрезмерное количество событий.
По моему гороскопу установлено, что я рожден под знаком солнца. ,
Правда, несмотря на это, солнце )не заходит ко мне в гости
пить чай, как к покойному Владимиру Владимировичу Маяковскому
⁶. Но тем не менее оно мне иногда оказывает неожиданные услуги.
Так, в 1938 году оно любезно простояло сорок дней подряд, когда мы снимали
Ледовое побоище на окраинах "Мосфильма".
И это оно же заставило свернуть пожитки нашей киноэкспедиции в
Ленинграде, где осенью 1925 года мы начинали запоздалые съемки фильма "1905
год".
И оно же послало нас в погоню за своими последними лучами в Одессу и
Севастополь, заставив выбрать из океана эпизодов сценария "Пятый год" именно
тот единственный, который можно было снять на юге.
И вот один частный эпизод становится эмоциональным воплощением эпопеи
девятьсот пятого года в целом.
Часть стада на место целого.
И ей удалось вобрать в себя эмоциональный образ целого. Как же это
оказалось возможным?
Переосмысление роли крупного плана из информационной детали в
частность, способную вызвать в сознании и чувствах зрителя - целое, во
многом связано с этим фильмом.
Таково пенсне врача, в нужный момент заменившее своего носителя:
болтающееся пенсне стало на место врача, барахтающегося среди водорослей
после матросской расправы.
В одной из своих статей я приравнивал этот метод использования крупного