"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

горсткой домиков, дремлющих в зимнем безлюдье. На воле пошел снег. Редкий,
но крупный, в куриное перо.
А от Малой Россоши лишь на высокий курган подняться - и кати до самого
дома дорогой пусть и ухабистой, разбитой, но морозом прихваченной, езжей.
Доехали, словно долетели. Открылась внизу, под горой, просторная
долина в обрывистых меловых курганах, лесистая урема над речкой и хутор:
дома и усадьбы, живые и брошенные, и вовсе руины в дикой поросли садов -
все лежит вольготно, раскидисто, от далеких развалин колхозной фермы до
леса и речного берега. Приехали.
- Чем с тобой расплачиваться? - спросила Надя.
- А то не знаешь? - засмеялся Володя. - Расступися, рожь высокая...
Только так.
Не было в его намеке ничего грязного. Лишь озорная веселость молодого
еще мужика. И на лицо он был милым, улыбчивым, с добрыми глазами. Надя
ответила с тем же озорством:
- Да где же рожь найти? Колхоз не пашет, не сеет.
- Родная, ты лишь скажи, я все посею! - пообещал Володя. - И рожь, и
чего хошь.
Он подвез ее до самого дома, потом развернулся, не торопясь поехал и
даже посигналил на прощанье. Надя, уже у ворот своих, махнула ему рукой,
улыбаясь, радуясь хорошему человеку.
Но прогудев, уехала машина. Маленький праздник кончился. День
продолжался. Подступала нелегкая для Надиной души забота: пенсии по хутору
раздавать. Казалось бы, что в том худого? Но уже слышала Надя голос иной
машины - Мишкиного мотоцикла, который завелся, как всегда, не сразу, с
чиханьем и гулким стреляющим выхлопом.
Подворье Надиного сожителя - Мишки Абрека - лежало рядом, лишь
пустырем отделенное. Для Мишки нынешний день тоже жданный, хотя до пенсии
Абреку еще далеко, живет иным: коровы, свиньи, куры. Но еще - самогон. Весь
хутор и округа знают: самогон у Абрека самый лучший, он из сахара. И не
больно дорогой. Днем и ночью бери, было бы на что. Можно и "под запись", в
тетрадку, но для людей надежных, какие пенсию получают. Раз в месяц -
расчет. Сегодня - тот самый день.
Надя не успела в дом войти, Мишка уже подъехал, кричит: "Погнали!"
Мишкин "вездеход" - мотоцикл с большой самодельной коляской; он ржавый, с
подтеками, вонью и дребезгом - рабочая лошадка, похожая на хозяина своего.
Мишка бреется один раз в неделю, засаленная телогрейка на нем, такая же
шапка-треух. Абрек отсидел "червонец" в тюрьме и похож на "затюремщика":
железные зубы, сиплый голос, глубокие морщины, сутулится. Рядом с ним Надя
глядится вовсе приглядной молодухой, чуть не девчонкой.
- Погнали... - торопит Мишка. - С Арчаковым приехала? К порогу подвез.
То-то и дыбишься, аж цветешь.
- Углядел, - вздохнула Надя, усаживаясь на заднее сиденье.
Поехали. Затряслись по хуторским колдобинам.. Первый на очереди -
Чекалов Федя. Чекалка - молодой пенсионер, всего лишь год получает.
Подъехали, посигналили, он тут как тут.
Надя свою ведомость открывает, Мишка - свою. Тысяча двести рублей
пенсия. Четыреста рублей - долг Абреку. Из рук - в руки.
- Обмывать будешь? - спрашивает Мишка, загодя зная ответ и потому
протягивая руку в коляску.