"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

- Давай.
- Сколько?
- Одну. Пока...
- С подвозом, без транспортного налогу, с таких денег... - стыдит его
Мишка. - И праздник на носу.
- Какой еще?
- Да Масленая, калмычина!
- Ну, две давай.
Пластмассовые, на полтора литра бутыли - Мишкин стандарт. "Я по
чекушкам не разливаю", - давний ответ. Уже привыкли. Так даже удобнее.
Меньше беготни.
Поехали дальше. Катайкины, дед Минай, Галя-чувашка, Гена Крокодил,
Чиликины, Дюдя...
Просторный хутор, когда-то людный, на двести дворов, теперь доживает.
Дома - вразброс, меж ними - брошенные усадьбы, руины, дикие сады, терновая
непролазь, где прячутся хитрые лисы, а может, и волки уже завелись.
Одинокий Дюдя, Пашка Конь со старухой...
Обслуживание - с колес, возле мотоцикла. Надина ведомость и Мишкина
тетрадь в коленкоре. Там все учтено: будни и праздники.
- Распишись. Минус двести. Обмывать будешь? Две бери, а то и три. Ноги
свои пожалей. Нынче с доставкой, не чикилять на бугор, - уговаривает Мишка.
- Вот и правильно. Когда еще такая лафа припадет.
У кого "запись" на сотню, у кого на две, а у кого и поболе. У
Гали-чувашки хорошо если на хлеб останется.
- Распишись. Одну или две? Бери побольше, она не заплеснеет. А цены
растут. Вдруг сахар подорожает, - пугает Мишка.
А Вера Катайкина из месяца в месяц лишь распишется да руками
всплеснет:
- Ты, может, обшибся?! - Черноликая, худая, носом подфыркивает,
голосом пускает слезу. - Ждала, ждала, как Светлого воскресенья. Ныне с
утра выглядала... Может, перечтешь?.. - просит она Мишку. - Там, може...
- На "може" плохая надежа, - отрезает Мишка и тут же находит выход: -
Надежа у вас на президента Путина и на меня. Не дадим помереть. Государство
об вас заботится. Опять пенсию повышают вам, а вы все ругаетесь. И я вам
прямо под нос подвожу. Ладно. Бери под тетрадку, на тот месяц.
- Сколь дашь?
- Одну. Месяц длинный.
Слава богу, мужик у Веры Катайкиной хороший сварщик. Он понемногу
работает в соседнем хуторе, при мастерской. Мукой получает, зерном. Тем и
живут.
Для Нади не больно сладко глядеть и слушать все это. Так и не
обвыклась. А уже пять лет на хуторе.
Пять лет назад - а вроде совсем далеко - погожим августовским днем к
давно пустующему подворью и дому на хуторе подъехала машина "газель" с
нездешними номерами. За рулем - молодой небритый чеченец. Машина простояла
недолго, оставив у ворот узлы да сумки с домашним скарбом, двух женщин,
маленькую рыжеватую девочку и тощую, тоже рыжую кошку.
Позади у приезжих была долгая, чуть не в тысячу километров дорога, и
потому, утомленные, они не сразу поняли, что их трудный путь позади.
Молодой чеченец, высадив пассажирок, сказал: