"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

- Здесь живите. Ваш дом теперь здесь. Вот на него документы.
- Но ведь нам говорили... - опомнившись и растерянно оглядываясь,
стала возражать одна из женщин, та, что помоложе. - Нам обещали районный
центр, небольшой, но городок. Ведь мы отдали двухкомнатную квартиру и
большой дом в станице. И нам обещали. А здесь...
- Ничего не знаю. Сказано, здесь живите, - отрезал чеченец, усаживаясь
в машину.
- Но как же...
Завелся мотор; машина, погромыхивая на колдобинах, стала медленно
удаляться. Молодая женщина прошла за нею шаг-другой, остановилась и, будто
не веря себе, растерянно огляделась вокруг.
Голос ушедшей машины растворился в густой тишине огромной степной
долины, которая уходила вдаль и вдаль. А здесь, рядом, лежала горстка
домиков, словно камешки, кем-то брошенные и раскатившиеся далеко друг от
друга по просторной лощине.
Ухабистая дорога, холмленая степь, тихое полуденное селенье, словно
мертвое, в нем - ни гласа, ни звука.
Молодая женщина все поняла и, подойдя к матери, сидевшей на узлах,
заплакала, сказала:
- Нас обманули. Нас опять обманули, мама.
Рыжая худая кошка, очумевшая от долгой езды, тряски, бензиновой вони,
громко мурлыча, скользнула во двор через проем разломанной калитки. Там она
обнюхалась и, вернувшись, стала тереться у ног хозяйских, призывая громким
"мур-р-р... му-ур-р-р..." и теперь уже уходя далее во двор, к приземистому
дому.
- Пошли, - сказала дочери старая женщина. - Кошка вошла, зовет. Это
хорошая примета.
А что еще оставалось делать?.. Вошли.
Двор был просторным. Окружали его сараи, катухи, базы - все дряхлое,
заросшее высокой коноплей да раскидистым жестколистым дурнишником.
Обступали подворье, словно охраняя его, огромные грушевые деревья с
вековыми морщинистыми стволами, толстыми ветками, могучей лиственной
кроной.
- Как тихо... - проговорила старая женщина, войдя во двор и
останавливаясь. - Как спокойно... Боже ты мой... - Голос ее дрогнул, и она
заплакала, оседая на мягкую зелень травы.
Дочь опустилась рядом, прислонила к своей груди седую голову матери,
Стала гладить ее, утешая, и тоже плакать слезами тихими о том горьком, о
том страшном, что осталось позади.
А рыжая кошка минуты не могла помолчать. Она уходила к дому, к его
крыльцу, и, возвращаясь, терлась возле хозяек. И звучное "му-ур-р-р...
мур-р-р..." наполняло двор.
За воротами еще оставалась маленькая рыжеволосая девочка да скарб
домашний.
А рядом, на пустыре, от одного грушевого дерева к другому, из тени в
тень, переходил старик в соломенной просторной шляпе, с табунком овец.
Старик цеплял грушевые ветви длинной клюкой - герлыгой, энергично тряс их.
На землю сыпался дождь желтых плодов.
Овечки торопливо подбирали сладкую еду, звучно хрупая.
От дерева к дереву старик направлялся к приезжим, естественно