"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

- Уедем, уедем, уедем... - повторяла девочка. - И больше никогда сюда
не приедем... Никогда, никогда, никогда... - Она говорила протяжно, словно
бы пела, и глядела вперед, на просторную пустую бель замерзшей и занесенной
снегом реки.
- Ты приляг, - попросил отец. - Подреми. Или просто закрой глаза.
Он не понимал, что закрыть глаза - значит снова увидеть страшное.
- Уедем, уедем, уедем... И никогда не приедем.
Так и ехали. Сначала замерзшей рекой. Потом черным, прометенным ветром
асфальтом. До самого города, в котором уже зажигались вечерние желтые огни,
разноцветные гирлянды сияли в магазинных витринах и дружелюбно помаргивали
светофоры, открывая и открывая машинам и людям дорогу к дому.
2004 г.

Хука

Миливон, миливон алых роз!
Миливон, миливон для тебя!
Который уже день кружилась эта песня по хутору. С утра пусть и
сипловато, но бодрый голосок ее напевал: "Миливон, миливон..." К поре
обеденной, и теперь уже дотемна в три ли, четыре голоса выводили хором
бабьим, неслаженным, с хрипотцой и надсадой, порою с криком: "Миливон,
миливон алых роз!!"
Один день пели у Маши Сапухиной, другой - от Нюси Калмыковой "миливон"
разносился. Это навсегда прощалась с родным хутором Валя Дадекина, покидая
его и переселяясь в районный центр, где умер родной ее дядя, оставив в
наследство неплохой домик. Туда и перебиралась. Но особо спешить причин не
было. Здесь, на хуторе, невеликое, но хозяйство: корова с телком,
поросенок, куры, немалый огород - все как положено. И потому враз не
поднимешься и не улетишь. Надо скотину повыгоднее сбыть, картошку выкопать,
помидоры, лук и прочую зелень собрать, а уж потом уезжать.
Оттого с утра, пусть не в охотку, Валя домашние дела управляла: доила,
кормила да еще огород поливала, зная, что в час вечерний будет не до него.
Который уже день твердый был распорядок: дела домашние, а потом - к
Гришке Бахчевнику, который давным-давно не бахчами занимается, а самогоном.
Гришкина хата - на бугре. Весь хутор на виду: ветхие домики, сараи,
базы, их и осталось - на пальцах перечтешь. Одно старье да руины, глаза б
не глядели... Но скоро, скоро... "Скоро, скоро я уеду... - вертелась в
голове давнишняя песенка, которая вовсе о другом. - Скоро, скоро..."
Хата Гришки Бахчевника словно лисья нора: темная, с вечно закрытыми
ставнями, с желтым электрическим светом, с кислым запахом браги, нечистого
жилья. Может, поэтому и самогон у Гришки вонючий.
Пластмассовая бутыль была еще теплой.
- Свежачок... - похвалил свое изделье хозяин, посверкивая в полутьме
вставными зубами.
- Таким свежачком жука колорадского морить, - ответила Валя.
- В городе будешь ликеры распивать, - обиделся Гришка.
- И буду! - с вызовом ответила Валя. - А ты, - уже за порогом добавила
она, - так и подохнешь в своей вони.
Скоро, скоро она уедет и, как страшный сон, забудет Гришкину хату и
его вонючий самогон. В райцентре, словно в городе, магазины, на полках