"Екклесiаст "Толковая Библiя или комментарiй на все книги Св. Писанiя Ветхаго и Новаго Завета" - читать интересную книгу автора

внезапно теряютъ богатство (V, 10-16). Но надъ всеми этими человеческими
скорбями и превратностями царитъ величайшее зло - смерть, которая одинаково
поражаетъ и мудрыхъ и глупыхъ (II, I4-16), и праведныхъ и нечестивыхъ (IX
1-3) уничтожая такимъ образомъ всякое различiе между людьми и делая счастье
ихъ призрачнымъ. А то, что следуетъ за смертью, состоянiе въ шеоле, есть
жизнь безъ знанiя, размышленiя, безъ любви, надежды и ненависти, жизнь, по
сравненiю съ которой даже печальное земное существованiе есть благо, такъ
какъ и псу живому лучше, чемъ мертвому льву (IX, 4-6, 10). Где царствуетъ
смерть, тамъ не можетъ быть прочнаго счастья. Но что же отсюда следуетъ?
Долженъ ли человекъ придти къ мрачному унынiю, къ сознательному отвращенiю
къ жизни, столь безжалостно разбивающей все мечты о счастье? Нетъ. Тамъ, где
повидимому безпросветнымъ туманомъ долженъ былъ нависнуть крайнiй
пессимизмъ, для Екклесiаста заблестела живая надежда на возможность
некотораго счастья, вера въ некоторую ценность жизни. Ithron - совершенное
счастье для Екклесiаста по прежнему оставалось недостижимымъ, но онъ нашелъ
въ жизни сравнительное благо, относительное счастье, то, о чемъ съ
уверенностью можно сказать, что это нечто лучшее. На место недостижимаго
Ithron является возможное для человека Tob. Что такое это Tob? Чтобы понять
и суметь достичь это Tob, для этого необходимо взглянуть на мiръ и жизнь
человека съ совершенно новой точки зренiя, съ точки зренiя религiозной, надо
на место мiросознанiя поставить богосознанiе, живое сознанiе действующей въ
мiре Божественной силы. Все въ мiре подчинено известнымъ неизменнымъ
законамъ, но эти законы суть ничто иное какъ выраженiе Божественной воли.
Человекъ зависитъ не отъ слепого рока, а отъ Божественнаго провиденiя. Все
отъ руки Божiей. Безъ него человекъ не можетъ даже есть и пить (II, 24-26).
Человекъ не въ состоянiи препираться съ Богомъ (VI, 10), изменить то, что
делаетъ Богъ (III, 14; ср. VII, 13). Онъ не знаетъ путей Божiихъ (III,
16-17), не знаетъ ни будущаго, ни целей настоящаго (III, 11, XI, 5; VII,
I4). Но если пути Божiи и непостижимы, то они во всякомъ случае не могутъ
быть несправедливы. Богъ воздастъ каждому по заслугамъ, наградитъ боящихся
Его и накажетъ нечестивыхъ (VIII, 12-13). Какъ только человекъ начинаетъ
взирать на мiръ съ религiозной точки зренiя, кореннымъ образомъ изменяется
его настроенiе. Убедившись въ томъ, что судьба человека въ рукахъ Божiихъ
(IX, I), онъ оставляетъ все безпокойныя заботы и боязливыя ожиданiя
будущаго, всякое раздраженiе огорченiе и досаду (V, I6), которыя, ни къ чему
не приводя, портятъ настоящее, отравляютъ всякiя радости, и наиболее верное
средство къ обезпеченiю будущаго видитъ въ прiобретенiи милости Божiей
сердечной молитвой, благоговейнымъ исполненiемъ обрядовъ, соблюденiемъ
заповедей и обетовъ (IV, 17, V, 4). Спокойный за будущее онъ безмятежно
наслаждается теми радостями, какiя посылаетъ ему Богъ (VII, 14). Онъ естъ съ
веселiемъ хлебъ свой, пьетъ въ радости вино свое, считая то и другое за даръ
Божiй (IX, 7; III, 13). Онъ наслаждается жизнью съ женою своею, которую далъ
ему Богъ на все суетные дни подъ солнцемъ (IX, 9). Во всякое время одежды
его светлы, и елей не оскудеваетъ на голове его (IX, 8). Сладокъ ему светъ и
прiятно ему солнце (XI, 7). Если Богъ посылаетъ ему несчастiе, онъ
размышляетъ (VII, 14) и примиряется съ нимъ, вполне убежденный въ
целесообразности и справедливости Божественнаго промысла, въ воспитывающей и
очищающей силе страданiй. Зная, что при печали лица сердце ублажается (VII,
3), онъ намеренно ищетъ того, что возбуждаетъ печаль. Онъ предпочитаетъ день
смерти дню рожденiя, домъ плача дому пира, сетованiе смеху, обличенiя