"Сэйси Екомидзо. Деревня Восьми могил " - читать интересную книгу автора

мою душу, но тревога тем не менее не оставляла меня. Неприкрытая ненависть,
с которой Куно смотрел на Синтаро, еще более явная враждебность Куя по
отношению к ним обоим - казалось, дай им волю, они перегрызли бы друг другу
глотки; сама атмосфера старого дома, его видавшие виды стены, сочувствие к
его обитателям и еще ощущение какой-то безысходности неподъемным камнем
давили на меня.
Брат кашлял не переставая, возможно, причиной тому было
перевозбуждение. Я уже со страхом ждал прекращения кашля: это означало бы,
что он умер. Но кашель не прекращался, сопровождаемый свистом и натужным
дыханием.
Тяжелый запах становился все сильней, наполняя комнату, словно влага в
сезон дождей.
Меня поразило, что никто из присутствовавших даже не шелохнулся, чтобы
оказать больному какую-нибудь помощь. Котакэ и Коумэ вообще не смотрели в
его сторону, они уже вычеркнули его из этой жизни. Сидевшая позади всех
Харуё, опустив голову, не отрывала глаз от татами, и только чуть
подрагивавшие плечи выдавали ее эмоции. Ее лицо пылало. По-видимому, она не
поднимала его, чтобы не показать, как ей стыдно за всех.
Позднее мне подробнее рассказали о дяде Куно. Его полное имя - Куно
Цунэми. Лет шестидесяти, худощавый, пучеглазый, с сильной проседью, с
жестким характером. Сейчас он равнодушно наблюдал за задыхающимся от кашля
Куя. Я же, взглянув на больного, подумал, что, если бы взглядом можно было
убивать, мой дядя уже давно был бы мертв. У Куно были правильные черты лица,
в молодости он, вполне вероятно, слыл красавцем, но с годами и характер, и
внешность его становились все менее приятными. Единственное, что можно было
прочитать в его глазах, - неприязнь ко всему окружающему.
В центре внимания всех присутствовавших был Синтаро Сатомура. Его
настроение мне уловить не удалось, как я ни старался. Он был приблизительно
одного с Харуё возраста, полноватый, светлокожий, коротко стриженный, но
обросший щетиной, в сильно поношенной одежде. Короче говоря, в полном
соответствии с отзывом Мияко, - типичный отставной военный. Он сидел
насупившись, ни на кого не глядя, невозмутимо скрестив руки на груди.
Рядом с Синтаро расположилась моя двоюродная сестра Норико. Я не
слишком пристально разглядывал ее, но сразу отметил ее непривлекательность.
Мне почему-то пришло в голову, что, будь она красива, я бы чувствовал
сострадание к ней, даже вину за злодеяния отца. Но увы, красавицей она не
была, и вместо сострадания и вины я ощутил некое успокоение.
Она с жадным любопытством рассматривала всех собравшихся. Внешне мы с
ней были очень похожи, только лоб у нее был высоким и щеки впалые. Вообще же
она выглядела не столько юной, сколько, я бы сказал, недозревшей, -
по-видимому, следствие того, что родилась она недоношенной. Она недоуменно
переводила взгляд с одного на другого, пока не уставилась на меня с какой-то
пытливостью. Хотя нет, то была, конечно, не пытливость, а наивный интерес к
незнакомому человеку.
Приступ кашля у брата никак не проходил, дыхание становилось все более
тяжелым, атмосфера в комнате все более гнетущей, но присутствовавшие
по-прежнему даже не пытались помочь ему.
Неожиданно Куя замахал руками и с трудом произнес:
- Тупицы! Вы все тупицы! Мне так тяжело, хоть бы кто-нибудь из вас,
хоть как-то... Идиоты! - Он опять зашелся кашлем, на висках заблестел пот. -