"Антуан де Сент-Экзюпери. Смысл жизни" - читать интересную книгу автора

зависимости от того, что ставим на первое место: созидание человека или
уважение прав личности.
Но пока передо мной не стоит никаких проблем. Дверь в эту страну открыл
передо мной вежливый таможенник. Наигрывал цыганский оркестр. А в
вагоне-ресторане меня встретил самый стильный, самый подлинный из
метрдотелей.
Наступило утро, вагон слегка лихорадит близость прибытия. На уплывающей
земле появились домики. Домиков все больше, стоят они все теснее.
Выстраивается сеть дорог, впереди манит некий центр. Пейзаж стягивается в
узел. Узел - Москва, она главная среди этих пятен.
Поезд поворачивает, и перед нами открывается столица, вся целиком, как
целостная панорама. А над Москвой самолеты, я пересчитал их, семьдесят один.
Первое впечатление - огромный, живой, кипящий пчелами улей, и над ним
жужжащий, гудящий рой.
Жорж Кессель встретил меня на вокзале, подозвал носильщика, и
воображаемый мир лишился еще одного призрака - носильщик самый обыкновенный,
как везде. Он уложил мои чемоданы в такси, а я, прежде чем сесть, огляделся
вокруг. Увидел просторную площадь, по гладкому асфальту катят, рыча,
грузовики. Увидел цепочку трамваев, как в Марселе, и неожиданно заметил
совсем провинциальную картинку: толпа ребятишек и солдат окружила разносчика
мороженого.
Потихоньку меня избавляли от наивной веры в сказку. Я уразумел, что шел
неверной дорогой, ждал таинственных знаков, каких и быть не могло. С детским
простодушием я искал революционности в носильщике, в устройстве витрины.
Хватило двухчасовой прогулки, чтобы избавить меня от иллюзий. Не стоило
искать революции там, где искал ее я. Обыденная жизнь ничем меня больше не
удивит. Я не буду удивляться юным девушкам, которые будут отвечать мне: "У
нас в Москве не принято, чтобы девушка одна приходила в бар". Или: "В Москве
тоже целуют руки женщинам, но не во всех слоях общества". Не удивлюсь, если
мои русские друзья отменят обед, потому что кухарка попросила отпустить ее
навестить больную мать. На собственных просчетах я вижу, как постарались
исказить предпринятый русскими эксперимент. Совершенно в другом нужно искать
жизнь Советского Союза. По другим приметам можно открыть, как глубоко эта
почва была перепахана революцией. Хотя улицы и здесь по-прежнему будут
мостить мостильщики, а заводами управлять директора, а не кочегары.
И если у меня будет еще день или два на знакомство с Москвой, то я
ничему не буду удивляться. Не откроешь Москву на перроне. Город не посылает
к приезжим послов. Только президенты республик обнаруживают на вокзале
маленькую эльзаску в национальном костюме. Только президенты республик
целуют разнаряженную малышку и сразу постигают душу города. Только они
радостно делятся своим нежданным открытием в приветственной речи, держа
малышку на руках.


Преступление и наказание перед лицом советского правосудия

Первое, что сказал судья, едва началась наша беседа в его кабинете, -
показалось мне и самой главной его мыслью:
"Не в том дело, чтобы наказывать, а в том, чтобы исправлять".
Говорил он так тихо, что я наклонился, чтобы расслышать, между тем его