"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

Потемкин покраснел до корней волос.
-- Вы слишком добры ко мне. Я отдам немедленно, как только смогу.
-- Господь велел давать нуждающимся, - наставительно заметил
митрополит, -- и просить, когда нуждаешься сам. Я надеюсь, ты никому не
откажешь, когда к тебе обратятся?
Потемкин кивнул.
-- Этого вполне достаточно, -- заверил Амвросий, -- ведь деньги не
мои, а Божьи, и отдать ты должен Господу нашему Иисусу Христу, протягивая в
страждущие руки.
Юноша с восхищением глядел на митрополита.
-- Переночевать ты можешь в монастыре. Ведь тебе некуда идти, не так
ли? -- Глядя на связку книжек и теплый не по погоде плащ добавил старик.

Позади остались грязные белые стены сто лет нештукатуреного Кремля.
Впереди -- только полосатые версты, да знобкий холодный ветер. До самого
Санкт-Петербурга: Всесвяткое, Черная Грязь, Вешки, Клин, Завидово, Городня,
Медное, вышний Волочек...
Потемкин устал спать и трястись. Хотилово, Едрово, Валдай, Яжелбицы.
Он не знал, что вечером вчерашнего дня его хватился Кисловский. Горько
каялся в своей невоздержанности, поднял прислугу и отправил искать
воспитанника по всей Москве: по кабакам, у товарищей, в университетском,
бывшем аптечном, саду. И только Сережа, полночи гикавший вместе с лакеями
по первопрестольной, знал про библиотеку в Заиконоспасском монастыре, но не
пошел туда.
Крестьцы, Зайцево, Бронницы, Новгород, Подберезье. Приладив голову на
сундучке с книгами, бельем и денежной шкатулкой, юноша чувствовал себя
нежданно богатым и вольным. Хозяином самому себе. Где-то за Спасской
Полестью ему вдруг перестало быть жалко своей прежней жизни. И щемящее
чувство бесконечности странствий в осенних просторах сиротливой земли
охватило его.
Чудово. Любани, Тосно. "Интересно, как зовется последняя остановка
перед Петербургом? Позабыл с того года. Какая-нибудь Мга или Пыжы?" И вдруг
сама собой в голову пришла странная выдумка: "Это будет цель моей жизни".
-- София, - сказал однорукий инвалид, помогавший выпрягать лошадей на
станции.
"Оказывается у меня великая цель. - хмыкнул Потемкин. - А я-то ожидал
чего-нибудь вроде Закопай Хвост или Хлебай Лаптем".


Глава 3. ШОТЛАНДСКИЙ ШИПОВНИК

Императрица еле шевелила руками и ногами, а по временам ее лицо
подергивалось сильными конвульсиями. Нельзя было медлить. Но кто сказал,
что в таком полуобморочном состоянии она не проживет еще лет 20?
Для Шувалова это было странное время. Как будто стоишь на детских
качелях по середине, над бревном, и пытаешься удержать равновесие.
Все утекало из-под вялой, не желавшей сопротивляться руки Елисавет, и
первым человеком в государстве вдруг стал ювелир, приносивший ей новые
драгоценности и, если хорошо заплатят, важные бумаги. "Пошли вон! Никого не
хочу видеть!"