"Ольга Елисеева. Екатерина II: Зрячее счастье " - читать интересную книгу автора

победить мнимое отвращение, которое якобы должны были испытывать к ней
гости.
В хорошо известной детям того времени сказке Шарля Перро
"Рикэ-хохолок" описывается умная, но некрасивая принцесса, которая ничуть
не страдала от своего безобразия. Рассказывая о ней, автор как бы переносит
в сказку представления общества эпохи Просвещения о внутренней сущности
красоты. "Принцесса... умела так занять гостей блестящей остроумной
беседой, что часы казались им минутами, а дни часами. Слушая ее, они
забывали о том, что она некрасива и от души наслаждались ее обществом.
Скоро все молодые люди стали поклонниками некрасивой принцессы, а самый
умный и красивый из них стал ее женихом".20
Маленькая София действовала в полном соответствии с приведенным
"рецептом". "Я действительно гораздо больше старалась о приобретении
достоинств, нежели думала о своей наружности",21 -- сообщает она в
мемуарах. Впоследствии Екатерина стала очень привлекательной молодой
особой, но она так и не научилась осознавать свою красоту. "Говоря по
правде, -- писала императрица, -- я никогда не считала себя особенно
красивой, но я нравилась, и думаю, что в этом была моя сила". Со взглядом
Екатерины согласуется мнение такого знаменитого ценителя женщин, как
Джакомо Казанова, посетившего Россию в 1765 г. "Государыня,.. -- писал
он, -- обладала искусством пробуждать любовь всех, кто искал знакомства с
нею. Красавицей она не была, но умела понравиться обходительностью, ласкою
и умом, избегая казаться высокомерной".22 В этой зарисовке мы видим уже
результат долгой кропотливой работы над собой, которую София начала еще
совсем маленькой девочкой. Именно тогда у будущей Екатерины II впервые
проявилось острейшее желание нравиться. Нравиться любой ценой.
К 14 годам София из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя,
а место постоянных насмешек и придирок со стороны матери заняла глухая
ревность. Но юную принцессу уже не так легко было остановить. Упрямство, за
которое ее так часто корили, приняло новые, мстительные, формы. Во время
пребывания Фикхен с матерью в гостях у бабушки в Гамбурге девочка
познакомилась с одним из своих многочисленных дядей, принцем
Георгом-Людвигом, который не на шутку увлекся ею. "Он был на 10 лет старше
меня и чрезвычайно веселого нрава", -- рассказывает Екатерина.
Первой забила тревогу верная Бабет Кардель, заметив, что "тысячи
любезностей" доброго дяди по отношению к племяннице перерастают в
откровенное ухаживание. Однако к голосу гувернантки никто не прислушался, и
вскоре София с изумлением впервые в жизни услышала признание в любви, а
затем и просьбу руки. Не зная, как быть, и скорее плывя по течению событий,
чем действительно испытывая к поклоннику серьезное влечение, девушка дала
согласие выйти за дядю замуж, если ее родители не будут против. "Он был
тогда очень красив, -- вспоминает императрица, -- глаза у него были
чудесные, он знал мой характер, я уже свыклась с ним, он начал мне
нравиться и я его не избегала". 23
В данном случае Софии было важно проучить, наконец,
Иоганну-Елизавету, продемонстрировав ей, насколько та была не права в
оценке чисто женских качеств дочери. Фикхен добилась своего. "С последней
поездки в Гамбург мать стала больше ценить меня", 24 -- не без гордости
записывает императрица в своих мемуарах, словно и через тридцать лет
незримый спор с принцессой продолжался, правды теперь уже на бумаге.