"Стенли Эллин. Необоснованное сомнение" - читать интересную книгу автора

чтобы приостановили процесс. До присяжных должно дойти, понимаете?
Да, теперь я все понял. Подозрения постоянно крутились у меня в
голове, но совесть не позволяла мне копаться в них. Теперь же все
стало на свои места, и меня сразу же охватило острое отвращение к
братьям. Но в то же время я не мог не испытывать по отношению к ним
определенного восхищения, и вот оно-то и заставило меня разыграть все
так, как этого хотел Бен. Прокурор, по-моему, был готов плюхнуться на
колени, только бы я остановил суд, и вот, под его умоляющим взглядом,
я встал, подошел к свидетельской ложе и попросил Орвилла продолжать
свой рассказ, как если бы ничего сенсационного не произошло.
Рассказывал он со знанием дела. Начал с того, как впервые ощутил в
себе страстное желание получить эти деньги и как оно, словно наркотик,
постепенно проникало в кровь и дальше, во всех подробностях он описал
все, в том числе и само убийство. Присяжные сидели как завороженные, а
я, довершая впечатление, напомнил в своей заключительной речи, что,
для того чтобы признать человека невиновным, требуется только одно:
обоснованное сомнение в его вине.
- Таков закон нашего штата, - сказал я, - необходимо обоснованное
сомнение. Именно это вы сейчас и ощущаете в свете признания Орвилла
Сноу, заявившего, что он один совершил то преступление, в котором
обвиняется его брат.
Полиция схватила Орвилла, как только были произнесены слова "Бен не
виновен", и в этот вечер я встретился с ним в той самой маленькой
камере, в которой содержался Бен. У меня почти не оставалось сомнений
в том, что я сейчас услышу.
- Мой свидетель - Бен, - заявил он. - Просто обеспечьте, чтобы меня
не вызывали давать показания, а говорить будет он.
Тогда я попробовал вытянуть из него правду.
- Послушай, Орвилл, Хози убил один из вас. Тебе не кажется, что
мне, как вашему адвокату, следовало бы знать, кто именно это сделал?
- Нет, не кажется, - с видимым удовольствием отозвался он.
- Не слишком ли ты доверяешь брату? - возразил я. - Бен на свободе,
его оправдали. Что, если он не захочет давать показания в твою пользу,
как это сделал ты, и просто заберет себе два миллиона долларов, а ты
пойдешь на виселицу? Тебя это не беспокоит?
- Нет, - уверенно сказал Орвилл, - если бы нас это беспокоило, мы
просто-напросто не пошли бы на все это.
- Ну хорошо, - в заключение сказал я, - делайте что хотите. Но
скажи мне, Орвилл, ради любопытства, как вы решали, кто из вас
прикончит старого Хози?
- Разыграли в карты, - равнодушно отвечал Орвилл, и больше мне уже
нечего было сказать.
Если процесс Бена взбудоражил весь город, то на суд над Орвиллом
люди собрались со всего округа, и теперь наступила очередь прокурора
бледнеть при виде невероятного скопища народа в зале суда. В глубине
души он уже знал, что должно произойти, и не в его власти было
изменить ход событий. Более того, он чувствовал себя по-настоящему
оскорбленным столь неприкрытым издевательством над законом, поруганием
его веры в Правосудие. Бен и Орвилл обнаружили, так сказать, лазейку в
законодательстве и теперь, на глазах у всей толпы, собираются