"Харлан Эллисон. Вы слушаете?" - читать интересную книгу автора

И Джим, надо отдать должное, понял.
- Нет, Дэнни. Сиди где сидишь. Человеку нужна коекакая информация.
Пожалуй, только к лучшему, если я ему эту информацию предоставлю. - Он
взглянул на меня, и лицо его сморщилось, словно губка.
- Моя фамилия Томпсон, мистер... гм... э-э, как вы сказали?..
- Винсокки. Альберт Винсокки. Знаете, как в той песенке. - Ах да.
Мистер Винсокки. Итак, мистер Винсокки, - былая уверенность и насмешливая
манера возвращались к Томпсону, стоило ему понять, что он имеет надо мной
преимущество по крайней мере в информированности, видите ли, причина вашего
теперешнего состояния неявленности весьма сложна. На самом-то деле вы, как
вам уже известно, вовсе не иллюзорны. Это оружие, к примеру, могло бы меня
убить. И если бы нас, скажем, переехал грузовик, мы были бы мертвы...
Боюсь, я не смогу дать вам какое-либо научное объяснение. Да и не уверен,
есть ли оно вообще. Скажем, так...
Он скрестил ноги, а мой пистолет наконец перестал прыгать. Томпсон
продолжил:
- Видите ли, мистер Винсокки, в настоящее время в мире действуют некие
силы. Силы, делающие нас точными копиями друг друга. Силы, лепящие нас по
единому шаблону. Вы идете по улице и на самом деле не видите ничьих лиц.
Безликий, вы сидите в кинотеатре или, скрытый от любого взгляда, смотрите
телевизор в вашей унылой гостиной. Когда вы платите по векселю или за
проезд - вообще когда разговариваете с людьми, - они смотрят только за
своей работой, но не на вас.
И вот у некоторых из нас это заходит еще дальше. В течение всей нашей
жизни мы так неприметны в общей среде - можно сказать, как дурнушки на
балу, - что, когда те силы, что лепят нас по единому шаблону, потрудятся
достаточно, чтобы взять нас с потрохами, мы просто пуфф! - исчезаем для
всех окружающих. Понимаете?
Я так и уставился на него.
Конечно, я понимал, о чем он говорит. Кто мог этого не заметить в том
огромном механизированном мире, который мы сами для себя создали? Так вот в
чем, стало быть, дело! Я мало чем отличался от остальных, но оказался столь
серой личностью, что в конце концов полностью обесцветился для окружающих.
Это как фильтр у фотоаппарата. Поставьте красный фильтр - и все покраснеет.
Но собственно красного там уже видно не будет. И вот внутри каждого имеется
как бы маленький фотоаппаратик, что отфильтровал меня.
И мистера Джима. И Дэнни. И...
- А есть еще такие, как мы? Мистер Джим махнул рукой.
- Десятки, Винсокки. Десятки! А скоро будут сотни. Потом тысячи. Если
так и дальше пойдет - когда люди все покупают в универмагах, едят, не
выходя из машины... А эта новая подсознательная реклама по телевидению? Да,
я могу с уверенностью утверждать, что наша компания будет расти не по дням,
а по часам... Но только без меня, - добавил он.
Я взглянул на Томпсона, затем на Дэнни. Лицо Дэнни было пустым местом,
и я снова перевел взгляд на мистера Джима.
- Что вы имеете в виду?
- Видите ли, мистер Винсокки, - он объяснял терпеливо и
снисходительно, - я был университетским профессором. Не слишком я там,
между прочим, блистал. Откровенно говоря, полагаю, был просто скучен для
своих студентов. Но свой предмет - искусство Финикии - я знал в