"Бен Элтон. Слепая вера" - читать интересную книгу автора

когда даже в больших городах имелись зеленые уголки, где человек мог
посидеть, не ощущая запаха пота, источаемого полудюжиной других человеческих
тел. Но все это было в греховную Допотопную эру-раньше, чем разгневанная
Любовь обрушила на страну свое возмездие, заставив ее съежиться вдвое, так
что людям пришлось довольствоваться половиной пространства, на котором они
разгуливали прежде.
Траффорд потихоньку перемещался вместе с толпой - входные двери впереди
открывались и закрывались по мере того, как платформы внизу пустели и
заполнялись вновь. Он знал, что жаловаться нечего, что ему еще повезло: ведь
он живет совсем рядом с действующей линией метро, оборудованной эффективными
помпами. Но он не чувствовал себя счастливым, стиснутый со всех сторон в
медленно ползущей толпе, которая влекла его к началу абсолютно
бессмысленного дня. Измученный ночью, проведенной в крошечной комнатке с еще
более измученной женой и плачущим ребенком, он не чувствовал себя
счастливым. Он вообще почти ничего не чувствовал.
Вдруг его окликнули по имени.
- Траффорд! Траффорд Сьюэлл! Идите, поделитесь со мной своими заботами!
Траффорд хорошо знал этот голос. А еще он хорошо знал, что должен будет
пойти и поделиться. Должен будет оставить свое место в толпе, хотя станция
была уже совсем близко - еще раз-другой откроют двери, и он внутри, - и
пойти туда, куда его зовут. Конечно, тогда он опоздает на работу, но это не
приведет к тому, что ему порекомендуют пересмотреть свое личное расписание и
выходить из дому пораньше. Ни один начальник не осудит подчиненного, который
задержался, вняв призыву своего исповедника подойти и раскрыть перед ним
душу.
Траффорд повернулся и двинулся против течения.
А течение было сильное. Много было не только самих людей, но и каждого
человека в отдельности. Обилие плоти, и чуть ли не вся она на виду. Почти
обнаженная потеющая плоть. Необъятные женщины в крохотных топиках и узеньких
трусиках - костюм, мало чем отличающийся от бикини. У некоторых была оголена
даже грудь, и их большие, оттянутые младенцами соски грозно указывали на
Траффорда, пока он проталкивался назад, мимо розовых и коричневых знаков,
напоминающих ему, что он движется не в том направлении. Мужчины в коротких
шортах и кроссовках, в майках или голые по пояс. Как правило, на всеобщее
обозрение выставлялись самые толстые животы - животы, похожие на мощные
тараны, гордость своих хозяев, укомплектованные сверху отвислыми, дряблыми,
волосатыми мужскими грудями.
Пытаясь отыскать лазейку в едва ли не сплошной стене этой прущей на
него плоти, Траффорд поднял руки над головой. Он сделал это потому, что
боялся ненароком дотронуться до чьей-нибудь груди или, еще того хуже,
невольно попасть рукой в чей-нибудь пах. Одно легкое касание такого рода
могло стать источником серьезных неприятностей. "Ты чего меня лапаешь? - тут
же закричали бы на него. - Ты не уважаешь мои бубики?"
Траффорду всегда казалось, что чем крупнее женщина и чем меньше на ней
одежды, тем больше вероятность услышать от нее громкое обвинение в том, что
к ее грудям отнеслись с недостаточным почтением. Но в такой толчее и при
таком количестве гигантских грудей избежать подобного инцидента было очень и
очень трудно. Похожие на пляжные надувные мячи, вываливающиеся из крохотных
треугольничков блестящей ткани, эти груди с огромными бурыми полукружьями
лезущих наружу сосков маячили в нескольких дюймах от его лица.