"Густав Эмар. Чистое сердце ("Чистое Сердце" #3)" - читать интересную книгу автора

таких критических обстоятельствах, когда мятеж уже стучится к нам в дверь, и
при этом покидаете его, не сделав ни малейшего усилия защитить нас?
Поступать так, значит ли действительно быть защитниками этого несчастного
края? Нет! Это значит отдать его в жертву анархии, которая, как вы это
знаете сами, еще не наступила только потому, что присутствие войск
сдерживало бунтовщиков. Генерал, мы не примем бремени, которое вы
намереваетесь свалить теперь на нас; мы не желаем брать на себя такой
тяжелой ответственности; мы не хотим исправлять чужие ошибки! Не успеет
последний мексиканский солдат покинуть город, как мы все подадим в отставку,
не желая жертвовать собой ради правительства, поведение которого, по нашему
мнению, отличается таким эгоизмом и такой холодной жестокостью! Вот что я
желал сказать вам, генерал, от себя лично и от имени своих коллег. Теперь -
дело ваше, поступайте по собственному усмотрению. Вы предупреждены, что
никоим образом не можете рассчитывать на нас.
- А-а! Сеньоры кабальеро! - вскричал генерал, гневно нахмурив брови. -
Так вот как вы хотите поступить? Берегитесь! Я еще не уехал, я еще хозяин в
Гальвестоне. Перед отъездом я могу поступить с примерной строгостью с кем
мне будет угодно!
- Сделайте это, генерал. Мы безропотно покоримся всему, чему вы
пожелаете нас подвергнуть, будь то даже смерть!
- Отлично, господа! - продолжал генерал голосом, сдавленным от гнева. -
Если так, я предоставляю вам теперь поступать, как вам заблагорассудится.
Но, может быть, скоро я потребую от вас строгого отчета в ваших поступках!
- Не от нас вы получите этот отчет, генерал, потому что ваш отъезд
будет сигналом нашей отставки!
- Итак, стало быть, вы отдаете страну в жертву анархии?
- Что же нам делать? Какие средства имеем мы в нашем распоряжении,
чтобы помешать этому? Нет, нет, генерал, не к нам должны относиться все эти
упреки!
Генерал Рубио в глубине души сознавал справедливость этих слов. Он ясно
видел, сколько было в его поведении холодной и расчетливой жестокости по
отношению к населению, которое, оставаясь теперь абсолютно беззащитным,
могло легко стать жертвой низменных страстей. К несчастью, ничего другого
нельзя было сделать: удержать город было невозможно, стало быть, оставалось
его покинуть.
Не ответив ничего городскому голове (да и что бы мог он ему ответить?),
генерал сделал знак своему адъютанту следовать за ним и уже намеревался
выйти из зала, когда был остановлен Джоном Дэвисом.
- Извините, что задержу вас на одну минуту, генерал, - сказал он, - но
мне хотелось бы поговорить с вами.
- К чему, кабальеро, - резко ответил генерал. - Разве вы не слышали
того, что говорилось здесь? Возвратитесь к тем, кто вас послал, и расскажите
им о том, чему вы были свидетелем: этого будет достаточно.
- Тем не менее, генерал, - начал снова с настойчивостью американец, - я
бы желал...
- Что такое? - перебил нетерпеливо генерал и затем продолжал с
насмешкой. - Вы желали бы сделать мне предложение от лица инсургентов,
конечно? Так знайте, сударь, что бы ни случилось, я никогда не соглашусь
пойти на переговоры с бунтовщиками. Благодарите полковника Мелендеса,
который изъявил готовность ввести вас ко мне. Без его посредничества я бы