"Мартин Эмис. На лоне лондонских полей" - читать интересную книгу автора

всегда кашляют), хлопают себя по плечам, чтобы согреться, и напоминают
каких-то кошмарных птиц... В удачные дни он поднимался рано и долгие часы
проводил за работой; он выходил в мир, в общество, намереваясь его кинуть. В
аэропортах и на вокзалах Кит кидал народ своими "лимузиновыми услугами"; в
рядах, вытянувшихся вдоль тротуаров на Оксфорд-стрит и Бишопгейт, он кидал
народ своими поддельными духами и одеколонами (основными линиями были
"Скандал" и "Ярость"); в задних комнатах лавок, сданных в краткосрочную
аренду, он кидал народ непорнографичной порнографией... и повсюду на улицах
он кидал народ с помощью перевернутой картонной коробки или молочной
упаковочной клети и трех крапленых карт: "Найдите даму!" Частенько здесь, на
улицах, - а время от времени и в остальных местах, - трудно было углядеть
грань между насильственным преступлением и его маленьким ненасильственным
братцем. Кит зарабатывал втрое больше, чем премьер-министр, но у него
никогда не было денег: он ежедневно терял по целой куче в "Мекке" -
букмекерской конторе, что на Портобелло-роуд. Ни разу не ушел оттуда с
выигрышем. Ни единого. Порой он раздумывал об этом, когда, как это случалось
ближе к полудню каждого второго четверга, стоял, облаченный в дубленку,
склонив голову над страничкой о скачках, в очереди за пособием по
безработице, чтобы затем опять поехать на Портобелло-роуд. Вот так жизнь
Кита могла бы и пролететь поверх ускользающих лет... Никогда у него не было
того, что требуется, чтобы стать убийцей; у него самого - не было. Ему нужна
была жертва, та, чье предначертанье - быть убитой. Иностранцы, что толпились
возле его коробки или молочной клети, - веснушчатые америкашки с зубами, как
у собак, или япошки, пристально глазеющие сквозь свои непременные линзы, -
так никогда и не могли найти даму. Но Кит - дело другое. Кит нашел ее.

У него, конечно, уже была дама, крошка Кэт, которая не так давно
подарила ему ребеночка. В общем и целом, Кит ничего не имел против ее
беременности: это, как он любил пошучивать, оказалось новым и весьма удобным
способом упрятать женушку в больницу. Он решил, что назовет новорожденного
Китом - Кит Мл. У Кэт, что весьма примечательно, были иные мысли на сей
счет. Но Кит был несгибаем, поколебавшись всего лишь раз, когда ему
показалось забавным назвать младенца Клайвом - в честь своей собаки,
большой, стареющей и непредсказуемой восточно-европейской овчарки. Потом
снова передумал: быть ему, стало быть, Китом... Завернутый в голубые
пеленки, младенец вместе с матерью прибыл домой. Кит самолично помог им
выбраться из кареты "скорой". Пока Кэт хлопотала насчет ужина, Кит сидел
возле краденого камина и хмуро взирал на вновь прибывшее чадо. С чадом было
что-то не так, был в чаде некий существенный изъян. Беда была в том, что
чадо оказалось женского пола. Кит глубоко погрузился в самого себя - и
оправился от горя. До Кэт, чьи колени в это время холодил линолеум,
донеслось его бормотание:

- Китетта. Китена. Кита. Китина.

- Нет, Кит, - сказала она.

- Китнэб, - сказал Кит с видом медленного приближения к открытию. -
Нкети.