"Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. Т. 1 " - читать интересную книгу автора

более или менее правдоподобные мнения. И в структуре каждой науки основами
являются недоказуемые аксиомы, принимаемые только из-за их самоочевидности,
так что может возникнуть вопрос и о том, да не является ли только
правдоподобной и только вероятностной и вся наука, раз она основана на
недоказуемых аксиомах. Весь космос, который в настоящее время движется
весьма правильно и по определенным законам, - будет ли он таковым и на
завтрашний день? По крайней мере мировые пожары у досократиков,
периодические этапы зарождения, процветания и гибели мира у Эмпедокла,
неизвестно откуда и почему возникающие из атомов бесконечные миры
Демокрита - все это при всей своей абсолютности, несомненно, проникнуто
вполне вероятностной структурой становления. У самого Аристотеля его
космический Ум, этот всеобщий перводвигатель, тоже в конце концов
представляет собою загадку: почему он движет миром так, а не иначе и будет
ли он всегда двигать миром так, как он движет им сегодня? Без существенного
момента вероятности даже и этот абсолютнейший Ум Аристотеля остается
совершенно непонятным. Поэтому в период греческой классики Аристотель
является только завершителем всех предыдущих учений о вероятностных
моментах абсолютного бытия, и скептикам оставалось только отодвинуть в
сторону эту абсолютность и попросту сосредоточиться на том вероятностном
миропонимании, которое и до них уже успело созреть до полной ясности и
неопровержимости.

Этих кратких справок и напоминаний из истории античной философии для
нас в настоящее время будет достаточно. Сейчас нам важны не сами эти факты,
а то, как греки умели поразительным образом совмещать свой абсолютизм со
своим скептицизмом и как этого совмещения не могли избежать ни греческие
материалисты, ни греческие идеалисты. Вот почему историческая и вообще
культурная роль скептицизма в Древней Греции становится для нас таким
явлением, которое поражает нас сразу и своей неожиданностью, и в то же
самое время своей очевидностью. Это обстоятельство делает для нас понятным
также и то, что в течение тысячелетней истории античной философии не могли
не появляться время от времени такие философы, которые выдвигали этот
момент скепсиса уже на самый первый план и даже этим и ограничивались. Если
та или иная доля скептицизма наблюдается нами в поэзии и прозе, а также и в
философии до появления специальных скептических школ, то появление
скептицизма в виде целой школы уже никого из нас не станет удивлять.


19

Ясно, конечно, что скептицизм в античной философии не был ни основной
ее линией, ни даже какой-нибудь одной из ее основных линий. Взятый сам по
себе в своем чистом виде, греческий скептицизм, конечно, был явлением
вторичным. Однако невозможно упускать из виду то обстоятельство, что эта
вторичность скептицизма никогда не мешала ни его огромной интенсивности ни
частоте его появления и даже прямо его постоянству, ни его исторической
необходимости, ни его сильнейшей роли в том, что мы называем античным
мышлением. Ведь никто не скажет, что диалектический метод не характерен для
античной философии и что этот диалектический метод вместе с его
основателями и поборниками - софистами, Сократом, Платоном и Аристотелем -