"Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. Т. 1 " - читать интересную книгу автора

"Что бы кто ни помыслил, все это [для него] и есть таково". Об
Анаксархе из Абдер мы читаем, что он был одним из последователей Метродора
Хиосского, который учил, что "он не знает даже того, что ничего не знает"
(72, А 1). "А об Анаксархе и Мониме [сообщают], что они сравнивали сущее с
театральной декорацией и считали сущее подобным тому, что происходит во
время сновидений или сумасшествия" (А 16). Демокритовский мотив звучит и в
уже указанном у нас выше фрагменте (А 1): "За отсутствие страстей и за
умеренный образ жизни он, [Анаксарх], был прозван "Счастливым". Наконец, не
отсутствуют сообщения древности, которые прямо рассматривают Анаксарха в
контексте скептических авторов (А 15): "Скептиками [были] элеат Зенон,
абдеритянин Анаксарх и Пиррон, который, как признано [всеми], весьма
тщательно разработал искусство сомневаться". Как мы уже знаем, демокритовец
Метродор тоже считался учителем того же знаменитого скептика Пиррона.

Таким образом, скептическая тенденция не то чтобы намечалась в
досократовской натурфилософии кое-где и еле-еле, но это - весьма сильная
струя, пронизывающая всю древнейшую натурфилософию, несмотря на весь ее
принципиальный и для нас вполне несомненный объективизм.

Еще дальше в отношении скепсиса пошли, как известно, софисты. Опираясь
на общую и неразличимую текучесть, они устанавливали свою вполне
релятивистическую позицию, и притом не только в отношении богов, но и в
отношении всего существующего, и прежде всего в отношении человека.

Коснемся несколько подробнее отдельных софистов.

Прежде всего необходимо выдвинуть на первый план учение софистов о
человеке как о мере всех вещей (80, А 1, В 16). Получалось так: что кому
кажется, то и есть на самом деле, так что оказывалось, что существует
только одно истинное, а ничего ложного вообще не существует (так, у
Протагора, 80, В 1). С другой стороны, однако, поскольку нет ничего
устойчивого, а все переходит в иное, то некоторые софисты приходили к
выводу, что все существующее ложно (Ксениад, 81, единств. фрг.). Поэтому
неудивительно, что, по Горгию (82, А 25), все одинаково достойно и похвалы
и поощрения, не говоря уже о том, что и вообще у него все одинаково
существует и не существует (В 1).


11

Очевидно, и всеобщая истинность, и всеобщая ложность продиктованы были
у софистов только одним скептическим отношением вообще к реальному
человеческому познанию. О том, что о богах не известно, существуют ли они
или не существуют, гласят прежде всего с безусловной уверенностью материалы
из Протагора (80, А 1, 3, 12; В 4). Здесь приходят на память такие же
скептические суждения Еврипида (80, С 4). Имеется свидетельство и о том,
что свое скептическое отношение к богам Протагор выражал вполне
благопристойно (А 12). Продик (84, В 5) тоже был близок к отрицанию
божества, понимая под ним вообще все полезное. Что же касается Крития (88,