"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

- Куда там?..
Мы замолчали. И вовремя. Ибо именно в этот миг через боковой, на ча-
совенку, выход, откуда прежде выносили гробы, выбежал очередной "очищен-
ный". Нет, даже не выбежал, а вылетел, как ошпаренный - весь уже не но-
менклатурно розовый, а бурячный какой-то, взъерошенный, со съехавшим на-
бок галстуком и перекошенной, как у... ну, сами догадываетесь, как у ко-
го - физиономией. В отличие от всех прочих, бодрой рысцой возвращавшихся
к паперти, этот товарищ зачем-то рванул через площадь, к дому с проход-
ным - на Артиллерийский переулок - двором. Бежал он зигзагами, как через
минное поле и рот у него был разинут, а глазищи вытаращены. До ворот ос-
тавалось уже всего ничего, когда на крылечко собора вышел молодой чело-
век и навскидку, почти не целясь, трижды выстрелил. Бегун споткнулся о
высокий паребрик и, всплеснув руками, упал.
Ричард Иванович снял шляпу и, покосившись на меня, начал обмахиваться
ею.
- А ведь сколько раз было говорено, - вздохнул он, - храните деньги в
сберегательных, господа хорошие, кассах! Летайте... м-ме... только само-
летами Аэрофлота! Увы, - не вняли! И вот результат - в одно ухо влетело,
в другое, видите ли, вылетело...
Я - на всякий случай - не перекрестился.
- Все понимаю, - сказал я, - патрули, баррикады, суровая необходи-
мость дисциплины и порядка. С трудом, но все-таки могу сообразить, что
такое "чистая совесть". С этим, похоже, все ясно, Ричард Иванович. Но
вот куда подевались голуби?
- Голуби? - удивился он.
- Ну, птицы такие, с крыльями. Знаете, Зоркий, здесь, у собора, всег-
да была уйма сизарей. Бывало, стрельнет машина глушаком, так они бук-
вально - стаями. И - в небо, в - небо!.. Большие такие, жирные!..
- Жирные? - он пожевал губами. - Ну, коли жирные, так уж скорее все-
го... м-ме... съели. - Он задумался. - Слушайте, а это уж не те ли, что
на свадебных тарелочках, белые такие?..
- И парами! - подхватил я.
- И... м-ме... целуются!.. Ну да, ну да!.. Вот видите, Тюхин, даже
голубь с крыльями и тот, голубчик вы мой, не может без пары! А вы, бука
вы этакий, все один да один. Вона ведь как истаскались - одна кожа да
кости!.. - И тут он положил руку на мое голое колено. - А между тем,
она-то вас поди все ждет, такой вы сякой, поди комкает занавесочку, пе-
реживает...
- Переживает, - одними губами вымолвил я.
- И тоже, заметьте, одни-одинешенька! Худенькая такая, грустная...
Я встряхнул головой:
- Ху-уденькая?! Минуточку-минуточку, вы это о ком?
- Ай-ай-ай, Тюхин, что значит - о ком?! Да о ней же, Тюхин! О той,
которая вот уже три месяца ждет вас по адресочку, записанному в вашем
паспорте...
Сердце мое забилось, губы пересохли.
- В па... в паспорте?! - довольно-таки натурально изумился я. И, яко-
бы волнуясь, полез в карман, хотя, ну конечно же, догадался о каком та-
ком таинственном адресочке шла речь и в уме повторил его, незабвенный,
самим Афедроновым в меня вколоченный. И вот я вынул свою "ксиву" и, по-