"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

еще, постели.
- Ну, слава Возвратной Поступательности! - облегченно вздохнула моя
заботливая. - Оклемался, Жмурик!..
Как мы высчитали с ней потом, в прострации я пробыл ровно один год и
двадцать девять дней...
Теперь о нашем гнездышке, о квартирке на Салтыкова-Щедрина.
Увы, это был самый заурядный питерский "клоповник". Примерно в такой
же коммуналочке совсем неподалеку - на улице Восстания - откуковал я це-
лых семнадцать лет. Господи, Господи! - как один вздох, как сонный кле-
вочек носом в Книгу Судеб...
Те же неизбывные - 37,5 метров. Темная прихожая. Напротив входа, на
стене, неизвестно чей детский велосипед, на нем, на педали, эмалирован-
ный тазик. Справа - совмещенная с сортиром и фотолабораторией ванная.
Водогрей.
Рядом со шкафом дверь в темный - там почему-то постоянно исчезала
лампочка - коридор. В коридоре - холодильник "Арагац". Это об него я по-
том расшиб коленную чашечку.
Сразу налево - по коридору - ее спальня. 11,7 кв. м. Кровать, тумбоч-
ка, стул, стол, шкаф (в нем висела ее кожаная тужурочка и маузер в дере-
вянной кабуре). Над кроватью темное прямоугольное пятно аж с тремя пуле-
выми пробоинами. На этом месте висел портрет ее бывшего мужа, врага на-
рода. Вспоминать о нем у нас было не принято.
Деталь на заметку: окно в ее комнате было закрашено белой больничной
краской. Как-то раз я неудачно пошутил: мол, совсем, как у нас в
Удельной, в Скворцова-Степанова. Она, умница, даже не улыбнулась...
Дальше по коридору, по той же стороне - еще одна дверь. Наглухо заби-
тая гвоздями, уже не наша, соседская. Их - соседей - я уже не застал. И
слава Богу! Их там жило семеро и все - чеченцы...
Напротив этой, "не нашей" комнаты - другая, наша. Но тоже запертая.
Мало того - опечатанная гербовой печатью. Государственным, так сказать,
сургучом на почтовых веревочках. Именно там и был роковой кабинет ее та-
инственного родителя - Марксэна Трансмарсовича Вовкина-Морковкина,
царствие ему небесное!.. О, если б знал!.. Но, впрочем, все по поряд-
ку... Спокойствие, главное - выдержка и спокойствие!.. Тем паче, что мы
добрались уже до последнего помещения - до моей кухни.
Газовая плита, раковина, табуретка, ведро. Ну, а что еще может помес-
титься, по-вашему, на семи кв. метрах?
Вот, пожалуй, и все об этой квартирке... Нет, забыл: на стене в кори-
доре, левее холодильника - телефон. И еще - но это уже так, в качестве
курьеза, что ли: под моим окном во дворе - неизменный - изо дня в день,
из года в год - товарищ в габардине. Не сочтите, ради Бога, за шутку.
Какие уж тут шутки, когда человек с ружьем стоит на посту. Я до того с
ним сроднился, что буквально места себе не находил, ежели по каким-то
причинам не мог с ним поздороваться!
У товарища была звонкая уголовно-поэтическая фамилия - Щипачев! Как
это ни странно, он тоже уважал стихи...
Но об этом как-нибудь после, а сейчас - Господи, прямо аж сердце за-
мирает! - сейчас о ней, да нет же, не об Идее... Увы, о другой - где он,
где нитроглицерин?! - ... О!.. О лучшей школьной подруге моей цыпочки -
о Даздраперме П., о ней, погубительнице!..