"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

Я ведь эту нехитрую аббревиатурочку разгадал сразу же, чем, помнится,
по-хорошему порадовал и даже больше того - обнадежил свою домохозяйку.
Хотя - чего уж тут такого хитрого: ну, Да-здра-пер-ма - то бишь - Да
здравствует Первое мая, день солидарности всех трудящихся. Элементарно.
Другой вопрос, о какой солидарности шла речь - о нашей, земной - между-
народной и крепко замаранной поляками или же об ихней - межрегиональной,
да к тому же еще - не всех стран, а всех родов войск. Но это уже, повто-
ряю, совсем другой вопрос. К тому же - чуть ли не политический...
Итак, Даздраперма. Подруга семьи с хорошо закодированной, в отличие
от имени, фамилией. Она звонила рано, в 17.30 по местному.
- Па-адъем! - орала она в трубку веселым басом. - Подмыться, поб-
риться, заправить коечки, проветрить помещение!
И, заржав, давала мне, бывшему радисту, АС - ждите - на двенадцать
часов.
Так он и начинался - почитай что каждый день нашей с Идусиком сов-
местной жизни - с ее по-армейски незатейливых напутствий.
По вечерам - ровно в 5.30 - она являлась к нам лично - крупная (куда
там Ляхиной!), горлопанистая, пахнущая казармой и тринитротолуолом,
всегда почему-то в мокрой, точно на улице шел дождь, плащпалатке, в кас-
ке, в кирзовых, с налипшими кусками глины, сапожищах.
Она бухала чугунным своим кулаком во входную дверь, крючочек, естест-
венно, не выдерживал. Даздраперма без предупреждения вламывалась в нашу
спальню: "Здравствуйте, посрамши! А вот и я!.." Мы с Идусиком, застигну-
тые врасплох, вскакивали, как по тревоге! - два-раз! - и вот мы уже бе-
жим, бежим, взявшись за руки, как дети, на Литейный в Дом офицеров, то
есть, прошу прощения, - я хотел сказать в Дом сержантов и старшин. Я, в
полосатой пижаме, как коренник - посредине, они - пристяжные мои - по
бокам. Слева - Идея Марксэновна в революционном кожанчике, в розовой ко-
сыночке, с антикварным маузером на бедре, слева - жопа Даздраперма -
вечно со своими хамскими подмигами, с подтыкиваньями в бок локотком, не-
ущипно плотнотелая, языкастая, до корней волос выбеленная, как Мерлин
Монро, пергидролем.
С 5-ти до 3.50-ти шли теоретические занятия на ВКСВГ, то бишь на Выс-
ших Курсах Строителей Военного Гуманизма. По окончании лекций на сцену
выносили "Панасоник" и в качестве иллюстративного материала смотрели по
"кабелю" бездуховную американскую кинопродукцию: всяких там "Рейнменов",
"Блейдраннеров", тьфу, ведь и не выговоришь! - "Терминаторов" и прочих
"Крестных отцов". Между прочим, именно там, в Тартаристане, как я назвал
этот, параллельный нашему Мир Четвертой Пуговицы, именно там я наконец,
и посмотрел все до единого фильмы про Джеймса Бонда.
Вспоминаю дусика из Военно-Спиритуалистической Академии. Господи, в
чем и душа держалась, а ведь так, помню, пронял меня, что до сих пор не
могу опомниться. Лекция его называлась: "Клиническая смерть как способ
ноль-транспортировки в иные, лучшие миры".
Когда он закончил, мы все - а надо заметить, что кроме нас в тот день
в зале находился весь старшинитет Северо-Западного Оборонительного реги-
она, - так вот, когда он дочитал до конца, все мы в едином, можно ска-
зать, порыве вскочили с мест, бурно и продолжительно аплодируя. Началась
стихийная запись на фронт.
У выхода этому профессору кислых щей стало вдруг дурно. Бог его знает