"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

Как демократия!.. У меня даже волосы зашевелились от восторженного
ужаса. Пока я отсутствовал, моя лапочка не только выносила... Господи,
язык не поворачивается!.. Не только выносила плод нашей непорочной люб-
ви, но и, любя меня далекого, словно бы переродилась, стала ближе не
только физически, но и духовно. Трудно было даже представить себе, что
это она, Идея Марксэновна, совсем еще недавно хваталась за маузер, когда
я по неосторожности произносил слово - гласность.
Трепетом наполнилась душа моя. Трепет перешел в рыдание, рыдание - в
кашель. "Только спокойно, Тюхин, без паники, - страшно содрогаясь всем
телом, сказал я себе, - теперь уже - пустое, теперь уже - все нипочем: и
эта кровь в кулаке - ах, Афедронов, Афедронов, отбил-таки, мясник, лег-
кие! - и всякие там Брюкомойниковы, и перспектива схлопотать пулю в за-
тылок!.. Произошло главное - жизнь обрела неожиданный смысл, тот самый
стержень, о котором говаривал Кондратий Константинович... А я, Тюхин, -
не верил!.. Кха-кха!.. Кха-аюсь, виноват!.. О дайте, о только дайте мне
как следует взяться за этот рычаг, и я переверну свою никчемную биогра-
фию!.. - вот так подумал я, в некотором смысле Финкельштейн, и она - Ши-
зая, Идея Марксэновна, словно услышав, по-матерински погладила меня, бу-
дущего В. Тюхина-Эмского, по голове и тихо, чтоб не услышал бдительный
Шипачев, шепнула на ухо:
- Не бери в голову, Жмурик, до Америки - рукой подать!..
Окончательно очухался я уже в августе 46-го, на кухне.
Разбудил телефон, между прочим, междугородный.
- Слушайте меня внимательно, Тюхин, слушайте и только, ради всего...
м-ме... святого, не перебивайте, - торопясь, сказал Ричард Иванович, -
вам привет от любителей русской рулетки. Поняли?.. Вы сделали то, о чем
вас просили?
Я засопел в трубку.
- Ясно, - сказал профессиональный прозорливец. - Впрочем, и я бы...
м-ме... усумнился. Слушайте! Вы помните то место, где Вавик дал вам по
носу?.. Только тихо, тихо! Без эмоций!.. Так вот - М. Т. будет ждать вас
там... ну, скажем, через полчаса. В сарайчике с заколоченной дверью...
Помните?
Он еще спрашивал!
- Да!.. И очки не забудьте надеть, такой вы сякой!
- Розовые?
- Ну, не черные же! - Поставил меня, наглеца, на место Ричард Ивано-
вич. И положил трубку.
Осмысляя услышанное, я открыл холодильник. Внутри было пусто, как в
душе после перестройки. Даже банка с фиксажем куда-то сгинула. Рядом с
холодильником валялся мешок из-под картошки. Он тоже был пуст. В мое от-
сутствие Личиночка приговорила Даздрапермино подношение.
- Ну, хорошо, хорошо, - раздумчиво сказал я, - это еще можно понять.
А Вавик-то здесь причем?! Любимая, ты спишь?
Идея Марксэновна не откликнулась. Я зашел в светелку. На столе лежала
записка для меня: "Ушла в консультацию на Литейный. И. М. Ш.".
Насколько я понял, речь шла о деревянном сарайчике, о дровяном, из
горбыля сколоченном, одном из сотен таких же, послевоенных, в промежутке
между Смольным собором и левым - стасовским - флигелем монастыря. Глядя
в пустой холодильник, я вспомнил Совушкину толевую крышу и нас, малолет-