"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

ми, флагами, флажищами, флажолетами, флаконами, белыми букетиками флер-
доранжа, каковые были ни чем иным, как цветами померанцевого дерева. В
воздух полетели чепчики!
И вот что удивительно - все они, стоявшие повдоль, ну практически -
все, как один - были в точно таких же очках и пижамах, как я. И в чепчи-
ках. В круглых таких, из полосатого пижамного материала. Как у меня. А
на пижамах у них, у всех были нашиты нашивочки: квадратики, ромбики,
треугольнички, звезды - в том числе и пятиконечные, как моя.
Вот и лозунги - тоже были на любой вкус. Приведу лишь некоторые из
них, зафиксированные моим хорошо натренированным в армии - грудь четвер-
того человека! - периферийным зрением:
ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАША РОДНАЯ И РУКОВОДЯЩАЯ
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ!
И. В. ЛЕВИНУ (СТАЛИНУ) - СЛАВА, СЛАВА, СЛАВА!
ДЕМОКРАТА БОЛЬШОГО - НА КУРОРТ, В ЛЕВАШОВО!
УДАРНЫМ ТРУДОМ ОТОМСТИМ
ЗА КОНДРАТИЯ КОМИССАРОВА!
СЛЕПОТА В НАШЕЙ СТРАНЕ -
ДЕЛО ЧЕСТИ, ДОБЛЕСТИ И ГЕРОЙСТВА!
А ТЫ ВСТУПИЛ В РОЗОВУЮ ГВАРДИЮ?
ПОД ЗНАМЕНЕМ ТОВАРИЩА ЛЕВИНА (СТАЛИНА),
ПОД ВОДИТЕЛЬСТВОМ МАНДУЛЫ -
НАЗАД К ПОБЕДЕ ВОЕННОГО ГУМАНИЗМА!
Одним словом - я бежал. Самозабвенно, без оглядки, как из котла под
Кингисеппом. А ведь оглянуться-то как раз и не мешало бы! Оглянувшись,
я, Тюхин, увидел бы, как следом за мной по трамвайным путям едет синяя
послевоенная поливалка, едет - и поливает, поливает, поливает... То ли
дезинфекцией, то ли нехорошими, но зато простыми и доходчивыми, словеса-
ми через посредство закрепленного на крыше кузова громкоговорителя, то
ли и вовсе - гипосульфитом натрия, то бишь все тем же, Померанец его за-
бери, фиксажем!..
Впрочем, в этот момент мне было не до "поливалок". В пяти метрах впе-
реди катил открытый "лендровер" с телевизионщиками. Я старался не уда-
рить лицом в грязь - улыбался во весь рот - благо было чем! - то и дело
поправлял шапочку, съезжавшую с моей стриженной под "ноль" головы, шу-
тил, цитировал на бегу Нину Андрееву и Е. Булкина.
Площадь Пролетарской Диктатуры встретила меня овациями. Из толпы,
выкрикивая строки раннего Эмского, выскочили два не в меру восторженных
дусика. Я расписался на своей, изданной, кажется, на Соломоновых остро-
вах, "Химериаде", а этих дефективных, тут же и буквально под руки, увели
в стоявший неподалеку хлебный фургон.
- Браво-браво-браво! - с трудом протискиваясь, вскричал дорогой това-
рищ ма... прошу прощения - капитан. - Хоро-ош! Загорел, поправился, -
светясь, констатировал он. - А мы тут без вас, сокол вы наш жириновский,
хватили, признаться, мурцовочки! Вот видите - даже курить, по вашей ми-
лости, начал! - и товарищ Бесфамильный действительно сунул в зубы папи-
росочку "беломорканал". - Огонечку, Тюхин, часом, у вас не найдется?
Ну, само собой, я беспрекословно сунул было руку в карман - за позо-
лоченной зажигалочкой, но, слава Генеральному Штабу, вовремя спохватился
и, улыбнувшись улыбочкой контуженного идиота, в очередной раз огорчил