"М.Емцов, Е.Парнов. Только четыре дня" - читать интересную книгу автора

сказать. Я сам ничего не понимаю.
- Во всяком случае, это не пожар, - сказал один из тех, незнакомых.
- И не взрыв. Ни в коем случае не взрыв! - вмешался Михайлов, отрывая
сомнамбулический взгляд от развалин.
На институтском дворе корпус "В" был единственным пострадавшим зданием.
В нем помещалась лаборатория вторичных структур, которой заведовал доктор
химических наук Второв Александр Григорьевич. И поэтому все смотрели на
А.Г.Второва, и он ощущал эти взгляды, как уколы сотен игл.
- Придется провести серьезное расследование, - сказал Михайлов, глядя
куда-то вдаль.
"Что это такое? - Второв сделал несколько шагов вперед и погрузил
пальцы в серебристый пепел. - Странно, очень странно..."
Внезапная дрожь пробежала по его телу, неприятная, тошнотворная
слабость разлилась в мышцах. Второв узнал пепел. "Серебристый порошок из
дьюаров Кузовкина! Вчера, только еще вчера я передал с Сомовым на анализ
колбочку таипственного вещества. А сегодня в этот порошок превращен
трехэтажный корпус. Значит... значит..."
Мысли проносились в голове Второва с лихорадочной поспешностью. Они
наползали друг на друга, исчезали и вновь возникали, словно льдины в разгар
ледохода.
"Значит, это очень страшное вещество. Может быть, перед ним та
космическая ДНК, с которой работал Кузовкин и которая его погубила?
Наверное, Филипп прав. Но почему она начала действовать? Почему вдруг ожила?
В течение года она пролежала в дьюарах без каких-либо изменений! Впрочем,
так ли это? Нет, конечно. Только Рита могла бы объяснить всё это... Но ее
нет, и распутывать узел придется мне. Что же произошло сегодня ночью?
Что?.."
Прикосновение чьих-то пальцев к плечу вывело Второва из оцепенения.
- Пойдемте с нами, - сказал незнакомый.
Второву показалось, что ему уже встречалось это безразличное лицо и
этот спокойный, ожидающий взгляд, исполненный скрытой силы.
- Да, да, пойдемте, - заторопился Михайлов.
Алексей Кузьмич только головой тряхнул, как бы присоединяясь к словам
Михайлова. Второв ощутил отчуждающую силу этого слова - "пойдемте".
Они пошли. Второва поразило, какими чужими и незнакомыми показались ему
толпившиеся вокруг люди. Он работал с ними около десяти лет, знал всех очень
хорошо, но сейчас как будто видел впервые...
В директорском кабинете, как всегда, было тихо и уютно.
Алексей Кузьмич не сел за свой стол, он просеменил к окну и, глядя во
двор, с деланной шутливостью сказал:
- Давайте выкладывайте, Александр Григорьевич, что вы там
накудесничали. Не томите нас, фокусник...
Остальные расселись куда попало. Ученый секретарь Григорович плюхнулся
в кресло, трое незнакомых сели вместе на диван, Михайлов, поколебавшись,
присел на краю директорского стола и начал что-то записывать. Только Второв
остался стоять.
- А что я могу сказать? - Он раздраженно развел руками. - Самому ничего
не понятно.
- Простите, товарищ Второв, - сказал Михайлов, выпрямляясь. Его тощая
грудь округлилась, как глобус. - Мне как замдиректора по научной части ваша