"Сюсаку Эндо. Молчание" - читать интересную книгу автора

же общину, как в деревне Томоги, то есть выбрать "старейшину", назначить
"отцов" - с тем, чтобы светоч веры не угас. В нынешних условиях не остается
ничего другого. Здешние жители выказали интерес к моим словам, но, когда
дело дошло до выборов "старейшины" и "отцов", они начали спорить -
точь-в-точь как спорят выборщики у нас в Лиссабоне. Особенно упорно
добивался избрания Китидзиро.
Хочу обратить Ваше внимание еще на одно обстоятельство. Здесь тоже, как
в деревне Томоги, крестьяне беспрерывно просили у меня крестики, иконки,
ладанки... И когда я говорил им, что у меня нет с собой священных предметов,
они выглядели ужасно разочарованными. Пришлось разорвать мои четки и раздать
всем по бусине. То, что японские христиане относятся с благоговением к
подобным предметам, не так уж плохо, но меня это почему-то немного тревожит.
Уж не заблуждаются ли они в чем-то?
На шестую ночь меня снова украдкой усадили в лодку, и мы поплыли по
окутанному мраком ночному морю. Слышались однообразный скрип уключин и плеск
волн, ударяющих о борт лодки. Сидевший на носу Китидзиро тихонько напевал.
Мне вспомнился безотчетный страх, охвативший меня на пути сюда, пять дней
назад. Я улыбнулся. Все идет как нельзя более удачно.
С тех пор как мы прибыли в Японию, обстоятельства складываются
благоприятнее, чем можно было предполагать. Не подвергаясь чрезмерной
опасности, нам удалось отыскать две общины верующих, и власти пока не
прознали об этом. Я даже подумал, уж не преувеличивает ли падре Валиньяно
опасность положения? Грудь сжалась от какого-то неизъяснимого, радостного
чувства - то была радость от сознания, что я полезен. В этой неведомой Вам
стране на краю света я приношу пользу людям.
Возможно, поэтому обратный путь не показался мне таким долгим. Я даже
удивился, когда лодка заскребла дном по песку и замерла, словно наткнувшись
на препятствие,- неужели мы уже вернулись в Томоги?
Притаившись на берегу, я остался ждать Мокити с товарищами, которые
должны были меня встретить. Даже эти предосторожности, пожалуй, излишни... -
подумал я, с удовольствием вспоминая ту ночь, когда мы с Гаррпе впервые
ступили на берег Томоги.
Послышались шаги.
- Па-адре...
Обрадованный, я вскочил и протянул перепачканную в песке руку.
- Бегите! Скорее бегите! - быстро проговорил Мокити, подталкивая меня
вперед. - В деревне чиновники...
- Чиновники?!
- Да, падре. Они выследили нас.
- И нас тоже?..
Мокити поспешно покачал головой: о том, что крестьяне укрывают
священников, власти еще не знают.
Мокити и Китидзиро потянули меня за рукав, увлекая за собой, и мы
побежали прочь от деревни. Прячась в пшеничных колосьях, мы пробирались в
горы, к нашей хижине. Заморосил мелкий, как водяная пыль, дождь. Начался
наконец японский дождливый сезон.

Глава 4.

Письмо Себастьяна Родригеса