"Санъютэй Энтё. Пионовый фонарь (Повесть, пер. - А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

будда отшельнику Мёгэцу, когда тот попросил дать денег для помощи
беднякам, страдающим от мора... И еще ты возьмешь вот эти ярлыки-заклятия.
Ты оклеишь ими свое жилище так, чтобы привидения не смогли проникнуть к
тебе, и будешь читать сутры.
Поблагодарив настоятеля за его доброту, Синдзабуро воротился домой,
передал все Хакуодо Юсаю, и они вместе принялись обклеивать стены дома
ярлыками с заклинаниями. Затем Синдзабуро заперся в своих покоях, опустил
полог от комаров и взялся за сутры. Но как он ни старался читать, ничего у
него не получалось. "Нобобагябатэйбадзарадара сагяраниригусяя, татагятая,
таниятаонсоропэй, бандарабати, богярэасярэйасяхарэй..." Ничего не понять,
словно бред иноземца. А тем временем - бо-он... - ударил четвертую стражу
колокол в Уэно, эхом откликнулся пруд у холма Синобугаока, плеснула вода в
источнике Мукогаока, и огромный темный мир погрузился в тишину, нарушаемую
лишь шумом осеннего ветра среди холмов. Но вот, как всегда, со стороны
Нэдзу послышался стук гэта. "Идут! " - подумал Синдзабуро. По лицу его
струился обильный пот, сжавшись в комок, он истово, изо всех сил громко
читал сутры "Убодарани".
У живой изгороди стук гэта внезапно, прекратился. Синдзабуро, бормоча
молитвы,. выполз из-под полога и заглянул в дверную щель. Видит - впереди,
как обычно, стоит О-Ёнэ с пионовым фонарем, а за ее спиной несказанно
прекрасная О-Цую в своей высокой прическе симада в кимоно цвета осенней
травы, под которым, словно пламя, переливается алый шелк. Ее красота
ужаснула Синдзабуро.
"Неужели это привидение?" Он мучился, как грешник в геенне огненной.
Между тем, поскольку дом был обклеен ярлыками-заклятиями, привидения
попятились.
- Нам не войти, барышня! - сказала О-Ёнэ. - Сердце господина Хагивары
вам изменило! Он нарушил слово, которое дал вчера ночью, и закрыл перед
вами двери. Войти невозможно, надобно смириться. Изменник ни за что не
впустит вас к себе. Смиритесь, забудьте мужчину с прогнившим сердцем!
- Какие обеты он давал! - печально сказала О-Цую. - А сегодня ночью
двери его закрыты... Сердце мужчины, что небо осеннее! И в сердце
господина Хагивары нет больше любви ко мне... Слушай, Ёнэ, я должна
поговорить с ним! Пока я не увижу его, я не вернусь!
С этими словами она закрыла лицо рукавом и горько заплакала. Она была и
прекрасна и ужасна в своей красоте. Синдзабуро молча трясся у себя за
дверью, повторяя про себя только: "Наму Амида Буцу, наму Амида Буцу..."
- Как вы преданны ему, барышня, - сказала О-Ёнэ. - Достоин ли господин
Хагивара такой любви?.. Ну что ж, пойдемте, попробуем войти к нему через
черный ход.
Она взяла О-Цую за руку и повела вокруг дома. Но и с черного хода войти
им не удалось.



ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Наложница О-Куни, эта гнусная гадина, спала и видела, как бы выгнать из
дома Коскэ или поймать его на каком-нибудь проступке. Когда на следующий