"Санъютэй Энтё. Пионовый фонарь (Повесть, пер. - А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

таскаешь... Какая там я ни на есть, постыдился бы... Мог бы прямо сказать,
так, мол, и так...
- Погоди, - сказал Томодзо. - Совсем не в этом дело. Я уже давно хотел
поделиться с тобой, да все боялся испугать тебя...
- Это меня-то испугать? Ну уж нет! Тебя эта дрянь, может быть, и
испугала, чем-нибудь, ты ей, верно, сказал, что есть у тебя жена и ты с
другими девками путаться не можешь, а она тебе пригрозила отомстить или
что-нибудь в этом роде... Вот дрянь бессовестная! Нагло влезла в дом к
женатому мужчине и еще смеет грозить! Да пусть только попробует вытащить
нож, я ей покажу!..
- Да не то это совсем, - остановил ее Томодзо. - Ладно, я расскажу,
только ты не пугайся. Женщина, что сюда каждый вечер приходит, служанка
одной барышни, влюбленной в господина Хагивару. И барышня эта к нему все
время ходит...
- Господин Хагивара имеет на то доходы господина Хагивары, а ты куда из
своей нищеты за ним тянешься? Порезвиться захотелось? Значит, ты с этой
прислугой спутался?
- Говорю тебе, здесь совсем другое! Вот что было по-настоящему.
Позавчера вечером, только я задремал, появляется со стороны источника
женщина в летах с фонарем в виде цветка пиона и ведет за собой молоденькую
барышню. Подходят они к нашему дому, а я и думаю, зачем бы это женщинам
такой благородной наружности могли понадобиться такие люди, как мы с
тобой. Однако старшая женщина заходит ко мне, кланяется и спрашивает: "Вы
Томодзо?" Я отвечаю, что да, я, мол, Томодзо и есть. "Вассал господина
Хагивары?" - спрашивает. Да, говорю, все равно что вассал. "Ну так вот, -
говорит она. - Господин Хагивара очень жестоко обошелся с моей госпожой.
Барышня его любит всем сердцем, и они сговорились встретиться нынче ночью,
но он, видно, разлюбил ее и устроил так, что мы не можем к нему войти. Так
поступают только бессердечные люди. А в дом его мы не можем войти потому,
что на окошко, которое выходит на задний двор, наклеен ярлык с заклятием.
И я очень прощу вас, из жалости к моей госпоже, отклейте этот ярлык,
окажите любезность". Ну что ж, говорю, раз вы так просите, завтра, так и
быть, сдеру вам этот ярлык. "Только не забудьте, пожалуйста", сказала она
и ушла. Но вчера я целый день копался на огороде и совсем забыл об этом
деле. Вечером она опять приходит и спрашивает: "Почему же вы не отклеили?"
Эх, говорю, забыл, но уж завтра сдеру непременно. Нынче утром собираюсь на
огород, зашел по пути на задний двор и вижу действительно, на маленьком
окошке наклеен ярлык со святой молитвой. Как же, так, думаю, никакой
человек через такое узкое окошко не пролезет. И вспомнил тут я, что мне
рассказывали, будто барышня эта умерла и ходит к господину Хагиваре в виде
привидения. Так вот, думаю, в чем дело! Значит, ко мне два вечера подряд
привидения ходили... У меня от страха даже волосы дыбом встали.
- Что за глупые шутки, - сердито произнесла О-минэ.
- Решил я, что больше они не придут, - продолжал Томодзо. - Нет,
пришли-таки. Но сегодня я знал, что это привидения, и от страха не мог рта
раскрыть, только обливался холодным потом и весь закостенел. Было мне так
тяжело, будто меня чем-то придавили. "Что же вы не отклеили? спрашивает
старшая женщина. - Смотрите, мы можем на вас рассердиться..." И лицо у нее
при этом стало такое жуткое, что сказать нельзя. Ладно, ладно, говорю,
завтра обязательно все сделаю. С тем они и ушли. Я сижу весь сам не свой,