"Санъютэй Энтё. Пионовый фонарь (Повесть, пер. - А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

считает меня бессовестным негодяем, это омрачает радость смерти от его
руки... это несправедливо, но ничего, видно, не поделаешь. Все равно
когда-нибудь объявится настоящий вор, и тогда все скажут: "Да, украл не
Коскэ, мы напрасно обвинили Коскэ! " А сейчас я умру с легким сердцем.
Прошу вас, господин, казните меня! Убейте одним ударом!
С этими словами Коскэ на коленях подполз к ногам господина.
- Нет, - сказал Иидзима холодно, - пролить в доме кровь при солнечном
свете - это дурная примета, Я казню тебя вечером, когда наступят сумерки.
А сейчас ступай и запрись в своей комнате. Эй, Гэнскэ, стереги его, чтобы
не сбежал!
- Проси же прощения, - прошептал Гэнскэ.
- Я не буду просить прощения, - сказал Коскэ. - Я прошу только, чтобы
меня скорее убили.
- Слушай меня, Коскэ, - сказал Иидзима. - Случается иногда, что люди
недостойные, подлого звания, возымев обиду на господина своего и обвинив
его в черствости и жестокости, из упрямства откусывают себе язык или
вешаются. Ты же происходишь из самураев и самоубийства совершить не
должен. Ты будешь ждать казни от моей руки.
Коскэ дрожащим от обиды голосом произнес:
- Я умру только от вашей руки. Но прошу вас, убейте меня скорее!
Гэнскэ повел его в людскую.
- Почему ты не просишь прощения? - сердито спросил он.
- Я не вор, - ответил Коскэ.
- Смотри, - продолжал Гэнскэ, - господин ведь никогда никому, бывало,
грубого слова не скажет, а тут как разволновался... Ну, конечно, сто
золотых пропало, дело нешуточное... А может, ты попросишь молодого соседа,
господина Гэндзиро, пусть замолвит за тебя словечко перед господином...
- Я скорее откушу себе язык, чем пойду к нему с какой-нибудь просьбой!
- Тогда попроси господина Аикаву... господина Сингобэя...
- Нечего мне просить, нет за мной никакой вины! Настоящий вор потом все
равно отыщется, ведь говорят же, что небо открывает правду! И тогда
господин вспомнит обо мне и скажет: "Да, жаль, что с Коскэ так
получилось". Для моей души на том свете это будет самой большой
наградой... Послушай, Гэнскэ, ты делал для меня много доброго, и я думал
отблагодарить тебя хотя бы карманными деньгами, когда стану наследником
Аикавы, но сам видишь, теперь все пошло прахом. И я теперь тебя об одном
только прошу: когда меня не станет, служи нашему господину за двоих,
береги его, будь ему верен до конца... И еще вот что, Гэнскэ... Я знаю, ты
слаб здоровьем, так следи за собой, старайся не болеть... Ну до чего
обидно, что обвинили меня в воровстве, о котором я даже и знать не знаю.
Коскэ разрыдался и бросился ничком на пол. Гэнскэ тоже зашмыгал носом и
стал вытирать глаза.
- Прощения бы попросил, - пробормотал он. - Попросил бы, а?
- Ладно, - сказал Коскэ. - Не будем так убиваться.
Он решил, что перед казнью откроет господину все. И то, что Гэндзиро
вступил с О-Куни в преступную связь, и то, что они задумали совершить
четвертого числа будущего месяца на Накагаве. Он сразу успокоился и стал
терпеливо ждать. Когда стемнело и зажглись огни, женские голоса вдруг
закричали у дверей:
- Коскэ! Гэнскэ! Господин зовет!