"Стив Эриксон. Явилось в полночь море (Магич. реализм) " - читать интересную книгу автора

решила, что возможность для примирения потеряна навсегда. Однако когда она
наконец пришла с ним попрощаться, он вдруг взял ее за руку, по-прежнему
глядя в окно, по-прежнему не уступив ни в чем, по-прежнему отказываясь от
нее своим молчанием, но крепко держа ее за руку.
"Моя яркая звездочка", - прошептал он ей на ухо точно в семь часов две
минуты вечера шестого мая 1968 года, осторожно вынимая плюшевого мишку из
ее объятий. На какое-то мгновение Саки, лежа в кроватке, удивилась: мой
мишка, - позвала она и потянулась к нему, но отец, нависая над ней, покачал
головой. Ты больше не маленькая, сказал он и, выйдя, закрыл за собой дверь.
Девочку так ошеломила эта новость и потеря друга, что прошло несколько
минут, прежде чем до нее дошло огромное значение происходящего и она
заплакала. Когда небо над пустыней Невада блекло и темнело, другие дети на
улице еще играли. За четыре месяца до своего шестого дня рождения она уже
вполне по-взрослому относилась ко всему, кроме плюшевых мишек, включая и
привычку засыпать вечером. Она точно знала, что никто из ее знакомых детей
не ложится спать в такое дурацкое время - семь часов. Но отец был в этом
так же непреклонен, как и в отношении мишки, как и в своем упорстве
называть ее Саки, как и в шептании ей на ухо: "Моя яркая звездочка", -
выражая не ласку, не ободрение, не надежду и даже не требование, а
предостережение.
Когда она пошла в детский сад, он стал каждое утро вешать на ее двери
табличку с каким-нибудь словом. Сперва это было для Энджи игрой - каждое
утро просыпаться в радостном волнении и смотреть, что появилось на двери.
Сначала ежедневные знаки отражали его ожидания и стремления, они же были
первыми английскими словами, которые отец сам так старательно заучивал
после своей экспатриации из Японии в Соединенные Штаты: ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ.
ЧЕСТОЛЮБИВАЯ. РЕШИТЕЛЬНАЯ. УДАЧЛИВАЯ. Но по прошествии лет табличка на
двери стала индикатором глубины ее падения в пучину местечкового
тинейджерства и соответственно мерилом тающего отцовского одобрения,
очередным из множества доступных ей способов подвести его: ОГОРЧАЮЩАЯ.
ЛЕНИВАЯ. БЕСТОЛКОВАЯ. БЕЗНАДЕЖНАЯ.
Саки Каи была единственным ребенком родителей, которые считали, что в
деле произведения на свет незаурядных детей достаточно одной попытки. Зачем
заводить еще детей, когда первый так хорошо вышел? Проявляя задатки явного
вундеркинда, она рано выказала талант в игре на фортепиано, с блеском
прошла все ранние тесты по оценке интеллекта, а в математике претендовала
чуть ли не на гениальность. Тем не менее, если не считать уроков
фортепиано, которые она любила, девочке быстро наскучила учеба, и она
получала в школе баллы не выше средних, приводя свою мать в недоумение, а
отца в гнев. К четырнадцати годам между всеми тремя установились линии
фронта, а к шестнадцати Саки вызволила плюшевого мишку из старого ящика под
лестницей, ушла из дома, не достигнув совершеннолетия, и поступила на
работу официанткой в одном убогом баре в центре города и танцовщицей в
другом ночном клубе на той же улице, где у всех девушек были сценические
псевдонимы - не ради самовыражения, а из соображений конфиденциальности.
Она взяла имя Энджи, внушенное популярной рок-н-ролльной балладой* [Имеется
в виду, конечно же, "Angle", песня Rolling Stones с альбома "Goat's Head
Soup" (1973).], которую Саки любила в десятилетнем возрасте и которая
звучала, когда она проходила пробу. Энджи не была уверена, на что она
больше надеялась - что отец ничего не узнает или, наоборот, что в один