"Илья Эренбург. День второй" - читать интересную книгу автора

видами Крыма и "Осеннюю песню" Чайковского. Он забыл об этом. Его
воспоминания были несвязны и назойливы: он видел то пол детской, натертый
воском, то стерлядку на длинном блюде, то пухлые руки покойного ректора. Он
еще дышал и двигался, но он был мертв.

Сын предводителя дворянства Станевич молодость провел в Оксфорде, он
изучал английское право и высшую школу верховой езды. Теперь он промышлял
извозом. Он кряхтел, сквернословил и старался ни о чем не думать.
Любимица Екатеринбурга Ася Муратова, которая лучше всех пела "Поцелуем
дай забвенье", в "Деловом клубе" мыла сальные котлы. Она уносила с собой
пшенную кашу в платочке.
Так умирали те, которые не могли больше жить.
На стройке работали комсомольцы. Они знали, что они делают: они
строили гигант. Рядом с ними работали раскулаченные. Их привезли издалека:
это были рязанские и тульские мужики. Их привезли с семьями, и они не
знали, зачем их привезли. Они ехали десять суток. Потом поезд остановился.
Над рекой был холм. Им сказали, что они будут жить здесь. Кричали грудные
дети, и женщины совали им синеватые тощие груди.

Они были похожи на погорельцев. Называли их "спецпереселенцами". Они
начали рыть землю: они строили земляные бараки. В бараках было теспо и
темно. Утром люди шли на работу. Вечером они возвращались. Кричали дети, и
все так же измученные бабы приговаривали: "Нишкни!"
На осиновских рудниках работали заключенные: они добывали уголь. Руда
с-углем давала чугун. Среди заключенных был священник Николай Извеков, тот,
что перед смертью причастил мать Коли Ржанова. Когда Извекова вычистили из
са-питарного треста, он начал проповедовать "близость сроков". Он
переписывал послания апостола Павла и продавал списки но пяти целковых. Он
также служил тайные панихиды по усопшему государю. Его послали в концлагерь
сроком на три года. Он грузил в шахте уголь. Рядом с ним работал Шурка
Турок. Шурка прежде торговал кокаином. Извеков говорил Шурке: "Нечестивцы
будут брошены в озеро, кипящее огнем и серой". Он говорил это, но он больше
ни во что не верил. Он только припоминал тексты писания. Шурка в ответ
гадко ругался. Зловеще посвечивал уголь.
В Топольниках в однодневном доме отдыха молодые казачки играли с
комсомольцами. Они весело повизгивали. Петька Гронцев стоял над
микроскопом: он глядел на каплю воды. В воде неведомые существа трепетали и
росли. Капля воды была огромным миром, и Петька Гронцов задыхался от
непомерной радости узнавания. Ирина Травина, работница механического цеха,
читала товарищам стихи Маяковского. Ирина недавно вступила в "бригаду
Маяковского"-работники этой бригады читали на вечерах стихи любимого поэта.
Волнуясь, Ирина декламировала: "Наш бог - бег, сердце наш барабан". Она не
понимала смысла этих слов, но они ее веселили, как весенний ветер. Колька
Ржанов стоял на берегу Томи. Он глядел на ледоход. Огромные льдины, скрипя
и торопясь, надвигались одна на другую. Казалось, не река это движется, но
мир, и Колька, раскрыв широко глаза, не слыша ни шуток товарищей, ни
суматохи -из прибрежных домиков выносили добро,- глядел на реку - река шла.
Одних людей революция сделала несчастными, других счастливыми: на то
она была революцией.
Судьбу людей разделили и города. Когда-то города рождались,