"Илья Эренбург. День второй" - читать интересную книгу автора

До постройки сибирской магистрали через Томск проходил тракт. По
первопутку люди возили в Москву китайский чай и шелка. Сибирь посылала
золото, масло, пушнину. Москва слала чиновников и конвойных: между
конвойными звенели кандалами каторжники. У каторжников была выбрита
половина головы.

Томские купцы богатели на золоте. Федот Попов открыл прииски на реке
Закроме близ Томска. Его брат Степан оборудовал первый в России
свинцовоплавильный завод. Сын Степана, получив наследство, умилился и
пожертвовал в томский собор крест, украшенный ста двадцатью шестью
бриллиантами и ста десятью яхонтами. Купец Горохов построил дом с садом.
Один сад обошелся ему в триста тысяч рублей. В саду были статуи,
бельведеры, беседки: "Храм любви" и "Убежище для уединения". Горохов
намывал в год золота на два миллиона рублей.

Губернатор Лерхе требовал, чтобы ему приводили ежедневно девушек.
Особенно он любил гимназисток. Начальник тюрьмы был знаменит тем, что,
глядя, как порют на кобылке какого-нибудь Ивана Непомнящего, он повторял:
"Богородица, дево, радуйся!" Были в Томске и знаменитые грабители. Они
катались в кошевках и крючьями стаскивали с прохожих шубы. В нижней части
города жили татары, они были лошадниками, и Томск славился лихачами.

В театре играли "Детей Ванюшина" и "Синюю птицу". Жены профессоров
увлекались стихами Бальмонта. Они повторяли: "Будем как солнце". В садах
цвела персидская сирень. Летом томичане перебирались на другой берег Томи -
там, среди кедровника, были расположены дачи.
Имелись в Томске депо, спичечная фабрика, литейный завод, мыловарня,
несколько типографий. В казармах, где жили рабочие, большевики подолгу
спорили с меньшевиками.
Потом началась революция. Вырос Новосибирск. Покряхтев, Томск сдался.
В голодные и холодные годы люди разбирали заборы и дома на топливо.
Новых домов не построили. Построили только новый цирк. Дома гнили и падали,
старые кондовые дома с резными воротами и затейливыми ставнями. Вместо
тротуаров были деревянные настилки. Они истлели. Когда человек ступил на
доску, доска подпрыгивала. Это было забавно, но томичане предпочитали
ходить по мостовой. В домике Федора Кузьмича догадливые люди устроили
отхожее место: люди любят по естественной надобности ходить не туда, куда
полагается. В верхнем городе сломали заборы: там предполагали устроить
общественный сад. Но сада так и не устроили - остался пустырь. На кладбище,
где были похоронены Потанин и другие сибирские мечтатели, года два сряду
резвились беспризорники. Они посбивали все памятники. Лошади лихачей,
отощав без овса, стали походить на допотопных чудовищ. Люди понаходчивей и
пободрей уехали из Томска в Новосибирск, в Кузнецк или в Москву. Остались
растяпы, чудаки и лишенцы. Лишенцы, прикрыв плотно ставни, зажигали
лампадки перед иконами. В собор свезли картошку, но картошка сгнила. В
церкви Вознесенья тощий попик аккуратно служил панихиды по "убиенным".
Жил в Томске купец Макушин. Он был известен как поборник просвещения и
благотворитель. Он построил технологический институт. После революции его
выбрали почетным председателем "Общества ликвидации безграмотности". Он