"Илья Эренбург. День второй" - читать интересную книгу автора

было хлеба. Обыватели шушукались: "Скоро им крышка!" По ночам раздавались
выстрелы. Люди перестали доказывать, они начали расстреливать.,
Как-то в больницу пришли два человека. Они потребовали, чтобы им
указали, где здесь находится Михайлов. Сафонов, вспылив, закричал, что
больница не митинг, что у Михайлова паратиф и что в палату он никого не
пустит. Тогда люди нахмурились. Они сказали Сафонову: "Вы, гражданин,
собирайтесь". Он просидел пять недель. Потом его выпустили. Он стал
прихварывать. Он дышал с трудом: казалось, нет больше горючего. Он умер
весной двадцатого года. Володе тогда было одиннадцать лет.
Отца Володя любил отнюдь не сыновьей любовью. Он его жалел. Он говорил
отцу: "Ты как медведь на цепи". Он считал, что отец живет невпопад. Он не
понимал, почему отец так волнуется за судьбу больных. Володя с ранних лет
понял, что больные умирают. Смерть ему казалась простой и естественной, как
конец считалки: "Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять". Но когда
он вошел в мертвецкую при больнице и увидал отца, он вскрикнул: отец был
необычно суров. Потом Володя увидел волосатые руки отца, пальцы, желтые от
табачного дыма, и расплакался.

От отца осталась меховая шапка, которую отдали Володе, и несколько
слов, глубоко засевших в голове мальчика. Он часто вспоминал, как отец
говорил: "Эх, Володька, тот же блин, да подмазан!.."
Володю взяла тетка. Ее муж, ветеринар Соколов, вскоре после Октября
ухитрился пролезть в партию. Он даже прочел публичную лекцию "О классовом
подходе к борьбе с эпизоотией". Дома ветеринар распоясывался и, хитро
щурясь, бормотал: "С волками жить, по-волчьи выть - это и есть правильная
установка".

Тетка не любила Володю: он был чересчур вежлив и замкнут. Он еще ходил
в коротких штанишках, но держал себя как квартирант. Тетка шипела: "В
папашу",- она не любила и своего покойного брата. О докторе родные
говорили, что это был вздорный человек, он ни с кем не мог ужиться: ни с
губернатором, ни с большевиками. Не будь Соколовых, мальчонок пошел бы в
беспризорные!..

У Соколовых был сын Миша, ровесник Володи. Мальчики учились в той же
группе. Миша был краснощеким веселым мальчуганом. Он играл в городки, во
время демонстраций носил знамя пионерского отряда, продавал значки
Доброхима и выменивал перья на яблоки.

Володя тоже был пионером. Он никогда не задумывался, почему он пионер.
Ребята должны быть пионерами. Это было для него очевидным, как правила
орфографии: надо писать "в течение" через "е" - так все пишут. Он выступал
на собраниях и писал статьи для стенгазеты. Когда пионеров мобилизовали для
работы в совхозе, он работал с таким усердием, что не выдержал и слег. Он
делал это искренне, но нерадостно: сомненья уже начинали его томить. Он
склонен был подмечать нелепое и смешное. Он трунил над стенгазетой:
"Скатываем из "Правды". Он пе верил в искренность товарищей: "Аля для базы
написала поэму об английских горняках. А что она пишет подругам в
альбомчики? "Розу алую срывала, слезы капали на грудь..." Он возмущался
непорядками в совхозе: "На свинарне большущий плакат, а внутри такая