"Олег Ермаков. Зимой в Афганистане (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

- Убрать все! Живо!
Я взял веник, чтобы замести картошку, лепешки, соль.
- Руками, - сказал майор. - Ручками. Р-ручка-ми! Ну!
Я стоял, опустив голову. У меня дрожали ноги.
- Ну!
Не знаю. Может, я нагнулся бы и начал убирать снедь руками. Не знаю.
Вообще-то я трусоват. Но мне не пришлось окончательно струсить, потому что
наш сержант вдруг выкинул фортель: шагнул к пирамиде с автоматами и четко
проговорил:
- Мы на боевом посту.
Печка дудит. За окном снег. Молчание. Майор оглянулся на лейтенанта.
- Но! - сказал лейтенант и шагнул к сержанту.
Майор засмеялся:
- Кино! Нет, от скуки не помрешь. - Он перестал смеяться. - Ладно. На
губу все пойдете. Наряду - по семь суток, гостям - по трое. А тебе, - сказал
он сержанту, - а тебя я...
- К Жилмурдаеву его, - подсказал лейтенант, - он любит таких бедовых.
Жилмурдаев был командиром третьей роты пехотного батальона, к нему
отправляли на перевоспитание "трудных". "Трудные" быстро становились
легкими.
И вдруг майор сказал:
- Нет. А тебе - благодарность!
Наверное, майор чувствовал себя вторым Суворовым.
С тех пор на КПП дежурили по суткам. Наша хуторская жизнь закончилась.
Но не в этом дело.
Летом молодой солдат удрал из полка. Солдаты рыскали по степи, в
кишлаках трое суток, но беглеца так и не схватили. Дело получило огласку,
началось расследование. Выяснилось, что старослужащие... Ну да хватит
страстей-мордастей - выяснилась всякая всячина нечеловеколюбивая, и в полк
прилетели представители штаба. Расследовав дело, они решили строго наказать
виновных. Перед возвращением в Кабул штабные собрали комсомольских
активистов из всех подразделений для беседы. Моя рота послала меня, хоть я и
не был никогда в жизни, а тем паче в армии, активистом, просто была у меня
дурацкая привычка на всех собраниях задавать вопросы офицерам, чтобы
повеселить зевающую публику, и офицеры считали меня активистом.
Беседа проходила в полковом клубе. Ни стен, ни потолка в этом клубе не
было, были ряды деревянных скамеек, полукруг сцены, огромный вогнутый белый
экран, небо и солнце. На сцене стояли столы, за столами сидели майоры и
полковники в полевой форме: густые породистые усы, римские подбородки, очки
в тонкой оправе, проницательные глаза, выбритые тугие щеки, белоснежные
подворотнички, крепкие лысины и лоснящиеся от пота лбы.
Первым выступал начальник штаба нашего полка, майор Акимов. Он сказал:
миролюбивая внешняя политика, но когда соседу плохо, и вот мы здесь,
напряженные будни, происки империализма, необъявленная война, потери,
трудности, славные Вооруженные Силы, рожденные в огне, традиции, высокий
боевой дух, патриотизм, отличники боевой и политической подготовки, десятки
успешных операций, кавалеры Красной Звезды, десятки награжденных медалями,
три Героя... Акимов налил из графина в стакан воды и, как водку, выпил
единым духом. Помолчав, он продолжил: но, несмотря на славные традиции,
завещания дедов, несмотря на наличие отличников боевой и политической