"Виктор Ерофеев. Роскошь" - читать интересную книгу автора

- Расскажи мне о русских гостиницах, - попросил директор.
- Не расскажу.
У нас столько людей летом тонет в водоемах, а зимой замерзает насмерть,
что нам нужны морги, а не гостиницы. Я не люблю русские гостиницы, где
недоверчивый персонал имеет все основания не доверять клиентам. Арабский
хозяин George V открыл отель в Праге и думает дальше идти на Восток, включая
Москву. Это - правильная идея. В Москве найдется немало людей, готовых
поселиться в роскоши гостиничной сети "Четыре времени года". Я не теряю
надежды, что ситуация выправится, и через два-три поколения мы наконец
приблизимся сначала к Риге, а потом уже к Праге.
- Твоя гостиница навела меня на мысль, что такое пятизвездочный
писатель, - сказал я директору в последнее утро. - Это - роскошный зверь. Он
питается обидами друзей и врагов, различия между которыми ему безразличны. С
людьми у него мало общего. В отличие от них, он не вдается в подробности
существования. Он слишком богат воображением, чтобы размениваться на деньги.
Грустил ли я о George V? Хотел ли я вернуться в то место, где я работал
заместителем Наполеона? Я понимал всю двусмысленность положения
"наполеонозаменителя", но хотелось, уезжая в Лиссабон, поделиться с
директором мыслями о смысле творчества в несовершенном мире.
- В России нет тех литературных инстанций, которые бы смотрели на
читателя с доброжелательным достоинством персонала George V. В конечном
счете, неважно, насколько личные качества французской массажистки
соответствуют качеству ее массажа, однако условия гостиничной жизни
заставляют ее быть с клиентами лучезарной. У нас эксклюзивный литературный
массаж заключается в том, что в читателя втирают говно.
- Литература в России не боится выглядеть претенциозно, - покачал
головой директор. Помолчав, он сказал: - Нет ничего страшнее в роскоши, чем
гламур. Особенно меня пугают гламурные женщины.
Не удовлетворившись моими познаниями в роскоши, сеть гостиниц "Четыре
времени года" отослали писателя в Лиссабон в фирменный Ritz. Насколько,
однако, Ritz, написанный латинскими буквами, где каждая буква змеится
роскошью, отличается от недоноска - кирилло-мефодиевского "Ритца". Если
Талейран сказал, что все чрезмерное - незначительно, то Ritz в этом
контексте выглядит абсолютно внушительным. Недаром завершение его
строительства воспел сам Салазар в своем специальном письме от 25 ноября
1959 года к инвестору и народу. Роскошь достучалась до нежного сердца
диктатора.
"По своим архитектурным качествам Ritz мало отличается от щедрого
модернизма отеля "Россия", - писал я директору в открытке из Лиссабона в
Париж, - но лиссабонская "Россия" попала в хорошие руки хунты, и в нее
заезжали все великие люди мира, включая Черномырдина. Я полюбил Лиссабон с
первого взгляда - старые трамваи, устье реки Тэж, их государственный флаг,
немного похожий на африканский и португальское слово "бригада", что значит
"спасибо" и объясняет лингвистические корни местного фашизма - несмотря на
то, что дежурный по моему завтраку просил простить его за погоду. В конце
декабря не больше семнадцати в тени. Я вижу, что сервис в Ritz способен к
христианскому покаянию".
"Ты знаешь, я, кажется, понял, - написал мне в ответ директор из
Парижа. - Роскошь - это не бассейн и не часы от Cartier. Роскошь - это серая
пыль на подоконнике, которую забыла стереть моя уборщица".