"Василий Васильевич Ершов. Раздумья ездового пса " - читать интересную книгу автора

нашей эскадрильи.
Виктор Семенович Фальков был неординарный пилот. Он летал на поршневом
Ил-14 на Северный полюс, ему доверяли сложные задания, и когда у нас
появились туполевские машины, его вместе с группой талантливых капитанов в
порядке исключения переучили сразу на Ту-154.
И вот он, обладающий среди нас наибольшим опытом, погиб. Мы испытали
шок: разбился считавшийся самым надежным самолет Ту-154, пилотируемый самым
опытным нашим пилотом.
Расшифровка самописцев показала, что после взлета разрушился 3-й
двигатель, обломками которого было перебито управление соседним, 2-м
двигателем. Возник пожар. Перед бортинженером вдруг сразу загорелось 16
табло отказов - из-за замыкания пучка проводов. Он приступил к тушению
пожара 3-го двигателя. Манипулируя рычагами, бортинженер увидел, что падают
обороты 2-го двигателя, и решил, что в суете ошибочно выключил его вместо
горящего 3-го; на самом деле 2-й двигатель с обрубленным управлением сам
сбросил обороты. Разобраться в хаосе стрелок, указателей и горящих табло
было невозможно. Инженер сделал все что мог, но правильно оценить ситуацию,
располагая столь противоречивой информацией, он не сумел, и пожарный кран
горящего двигателя остался открытым. (Впоследствии, разыгрывая этот случай
на тренажере, взять ситуацию под контроль не удалось ни
летчикам-испытателям, ни космонавтам). Мучительно переживая свою кажущуюся
ошибку, бортинженер лихорадочно пытался запустить работающий 2-й
двигатель...
В сложившейся ситуации капитан был захлестнут потоком противоречивой
информации и все силы направил на выяснение истины: какой же двигатель
горит, а какой ошибочно остановлен. Он все разбирался с бортинженером,
пытаясь успокоить молодого специалиста: "Что у тебя? Какой горит? Какой
стоит? Ты открыл? Ты закрыл?"
В это время "беспризорный" 2-й двигатель самопроизвольно вышел на
взлетный режим, и бортинженер доложил, что "он запустил" 2-й двигатель...
"но он не управляется". А надо было срочно снижаться, и встал вопрос о том,
что этот двигатель надо вообще выключить... и заходить на посадку на одном
первом двигателе.
А время безвозвратно уходило. Капитан дал команду второму пилоту со
штурманом заходить на посадку на аэродром вылета, а сам лихорадочно силился
понять, что же происходит у него на борту и тушится ли пожар.
Второй пилот со штурманом снижались и выходили на посадочный курс.
Прошло уже более четырех минут с момента возникновения пожара. Горела
хвостовая часть фюзеляжа, где стоят баки с гидросмесью, питающие
гидросистемы управления самолетом. До полосы оставалось лететь еще две
минуты.
И тут гидросистемы отказали. Все три. Неуправляемый самолет с креном
упал на землю и взорвался.
После похорон я долго обдумывал, как бы я поступил на месте Фалькова.
Изучал наши толстые книги, делал выписки, долгими бессонными ночами рисовал
в воображении картины лихорадочной неразберихи в кабине. Как бы я поступил?
Что в такой ситуации делать в первую очередь? Была ли вообще возможность
спасения?
Виктор Семенович Фальков, при всем опыте своего налета - под 20000
часов, психологически оказался к такой ситуации не готов. И я пришел к