"Василий Васильевич Ершов. Летные дневники: часть первая" - читать интересную книгу автора

обложке, в морщинах вокруг рта - мне лично не очень... Ну, да с лица воду не
пить. Однако статья, где прямо упоминается, что много наломано дров... и
точно, такая наломает!
Детей у нее пятеро, от двух браков, да внук, равный возрастом младшему
сыну, - "детей никогда не боялась". Значит, много детей - так сейчас надо
государству. Дерут обои, царапают мебель, не слушают мать, - у нее на них
нет времени. Кормит кулешом (сразу первое и второе) из ведерной кастрюли.
Напрашивается почему-то: "Нынче дали нам, друзья, целый чан ботвиньи..."
Короче, свила гнездо, "как жила - отчаянно и рисково".
Осенью бьет шишку в тайге: "Особая острота чувств, которая что-то
важное приоткрывает ей в самой себе и наполняет сердце буйным восторгом".
Естественно, такая она и в жизни. Оптимист безоглядный. Семью строила на
авось. Оправдание: "другие всю жизнь вымеряют, а тоже просчитываются".
В работе: бесстрашие, широта, удаль. Она электросварщица. Бригадир.
Естественно, одна из первых перешла на бригадный подряд. Бригада культурная:
двое со среднетехническим образованием. Так что и бригадиру нельзя
отставать: заканчивает вечернюю школу. С внуком Русланом. Повышает свою
квалификацию на курсах. Трудно - да. Но - в лицо ветер, сопротивление, и
т.д., и т.п.
Обязательно - общественная нагрузка: народный заседатель. Понять
человека - это для нее главное. Особенно это способно тому, кто сам наломал
дров и семью до ума не может довести, а уж есть ли время книги читать, когда
любимый отдых - тайга, косьба, чтобы ветер в лицо.
Вот такой человек. Тип.
Я, конечно, с иронией воспринимаю такие статьи. Не дай бог попасться на
перо борзописцам. Что же делать тогда мне, с моей, овеянной неземной
романтикой, многократно описанной и воспетой небесной работой? С семьей,
которую все поголовно считают чуть не идеальной? С общественной
партнагрузкой, которую тяну всю жизнь? С моими музыкальными задатками? Нет,
лучше не попадаться писакам.
Конечно, нужен идеал. Людям, пролетарскому общественному мнению, надо
преподнести его, не слишком вознося, но и не в прозе жизни. Наша
публицистика в этом плане ближе к житейским реалиям, а идею вталкивает
насильно.
Конечно, иному кажется: вот, тянет баба, вишь - в журнале на весь
Союз... Эх, меня бы...
А другой думает несколько иначе. Мне, например, идея больше доходит
через эмоции, значит, мне ближе художественная литература. Только настоящая.
А где ж ее взять - вот и ловлю каждую книгу настоящего мастера.
Ну а все-таки оглянись на себя. Кто ты есть? Как сотворил себя?
Удовлетворен ли? Не застыл ли на месте? Как продолжил себя? Зачем жил и
какой оставил след? И многие, многие вопросы...

Детство, послевоенные годы, небогатая учительская семья. Отец и мать с
утра до вечера на работе, я сам по себе, у старшей сестры свои дела. Книги,
болезни, игры - все в собственном соку. Улица и книги, уклад семьи - вот
воспитание.
У отца старенькая машина; я - возле него. С детства научился владеть
техникой, инструментом, соображать и делать руками. Любознательность. Рядом
с городом аэродром, я там с пяти лет, самолеты - несбыточная мечта.