"Василий Васильевич Ершов. Летные дневники: часть первая" - читать интересную книгу автора

любовь к тем книгам о море, где бимсы и салинги, ванты и шкоты, - и до сих
пор их с удовольствием читаю, и изучил, хоть и не моряк, всю парусную
терминологию.
А еще пацаном нашел где-то "Руководство по летной эксплуатации
штурмовика Ил-2", цветное, с картинками, где стрелками показано, куда что
нажимать. И, сидя на чердаке, высоко над землей, упивался им и мечтал...
Вообще-то я склонен к скучному нравоучительству, одним словом, зануда.
Вот если преодолею это в себе, то, может, что-то и получится.
Жаль, что мне не дано многоцветье художественного видения мира. Но,
видимо, профессия накладывает отпечаток на все.
Я попытался сочинить несколько рассказиков, вернее, описать то, что
было. Описал, как на моих глазах четвертовали самолет, на котором я летал, и
который как памятник был установлен прямо у меня перед окнами. Описал, как
искал и нашел потерпевший катастрофу Ан-2 и что при этом чувствовал. О
последнем полете командира тяжелого самолета, который в сложных условиях
боролся до конца и умер за штурвалом, - то, что возможно с любым. О
катастрофе в Омске.
Все это сыро, слабо, требует доработки, поэтому я пока скрываю эту
графоманию от родных и близких, чтобы избежать излишней нервотрепки.
Мне стыдно говорить: вот я пишу книгу. Писатель для меня все равно что
бог. Нет, я веду заметки. Потом, может быть, соберу все вместе, исправлю,
проверю временем свои ощущения, может быть, осмелюсь дать кому-то прочитать.
Хотя смог же Дэвис написать свою книгу "Пилотирование тяжелых
самолетов". Очень любопытная книга.
И все же, создать книгу, добиться ее издания - для меня все это далеко
и зыбко. Я понятия не имею, как это делается. И прославиться не хочу, и
денег мне не надо, гонораров. У меня такие скромные запросы. Но очень
хочется дать молодым интересную книгу, где главный героизм - героизм будней.
То пишут о войне, то о Чукотке, - но все о малом периоде времени, об
экстремальных ситуациях. А я хочу - о сегодняшнем, благополучном, сытом,
обеспеченном времени.

Слетали в Одессу. После полуторасуточного ожидания на телефоне выехали,
наконец, на работу, там протолкались еще три часа - своя игра - и, наконец,
взмыли.
Весь рейс прошел под давлением чувства спешки. Дело в том, что,
согласно поступившей информации, Одесса с 00 до 7.00 закрывается на ремонт;
у нас же по расчету хватало времени, но в обрез: по часу на стоянки в Уфе и
Донецке.
Естественно, в Уфе загрузили 6 тонн груза - задержали, и в Донецк мы
прибыли с опозданием против нашего расчета. Жалко было оставлять пассажиров
на 12 часов в вокзале, и я пошел в АДП, преисполненный решимости уговорить
Одессу принять нас.
Но оказалось, что наша информация о закрытии Одессы устарела на три
месяца, и мы тревожились напрасно.
Полеты были без замечаний. Поймали два сложных захода.
Обратно задержались загрузкой в Донецке и домой прибыли глубокой ночью.
Новосибирск предупредил нас, что в Емельяново видимость 200 м, и последний
час полета прошел в напряжении. Пришлось выходить на привод на 10100 без
снижения; наши ожидания об улучшении не оправдались, и мы, набрав в