"Василий Васильевич Ершов. Летные дневники: часть 5" - читать интересную книгу автора

Главная задача в полете - убить время, сохранив силы для снижения и
посадки. Полет по маршруту мне не интересен, на то есть штурман, это его
дело, его интерес и нюансы, ну, и обязаловка для второго пилота. Я
осуществляю общий контроль.
Иногда беру штурвал и показываю. Взлетать и садиться все равно люблю и
все так же с болью отрываю от себя, как и все в жизни, и отдаю тому, кто
больше любит. И холодка в животе уже нет. Все.
Как-то из Норильска пассажиры, пара, допытывались у проводницы: а кто
командир, не Ершов, случайно? Ершов? О - мы так и знали, мы только с ним и
летаем. Молодой? Глянуть бы...
Разговор шел за задернутой шторкой в салон. Я тихонько вышмыгнул из
самолета, стесняясь. Я все себя стесняюсь. Эх, Вася, ты в воздухе 26 лет, ты
уже старый, седой волк, зубр, ты должен - пузо вперед, глаза оловянные...
и - снисходить.
Я уже стесняюсь и своей формы; когда еду на работу, сижу молча,
напыжившись, испытывая от любопытных взглядов окружающих сложное чувство
долга, дисциплины и усталой уверенности. А они представляют меня таким,
примерно, каковы в массе своей мои коллеги (см. 1-ю тетрадь). А я не такой.
И пошли вы все.
Как бы его еще август отмотать - и в отпуск. Да подольше. Сидеть на
даче, стучать молотком и жечь вечером после баньки стружки в камине, слушая,
как дождь и ветер стучат в окно. И рядом чтоб мурлыкала кошка.

Пролетал я пилотом 24 года, из них командиром разных самолетов - 12
лет. Не гневя Бога и не дразня Сатану, все-таки за все время практически не
было у меня ничего опасного. То ли Господь хранил, то ли судьба такая, но
все же срок достаточный и для анализа: бог-то бог, да и сам не будь плох.
Сколько чего с кем ни случалось - обычно, большею частью, сами находили
приключения. Бывало, конечно, что - судьба, как у несчастного Фалькова; но
даже Шилак, и тот знал, что тут с центровкой не совсем так, руль
балансируется высоко, - но летел.
Может быть я, не надеясь на реакцию, стараюсь предвидеть ситуацию и
смотрю на три светофора вперед (Алма-Ата не в счет, а Сочи - как раз уж
излишне много предвидел, накрутил нервы); может, излишняя осторожность
(благодаря выкатыванию в Енисейске и попаданию в грозу в Благовещенске)
заставляет продумывать варианты; может привычка держаться наработанных
стереотипов, освобождающих голову для анализа, дает лишнюю секунду.
А может, все-таки, божья искра? В конце-то концов, это же мой, а не
дядин мозг анализирует, направляет и обеспечивает спокойную работу экипажа.
Это же мой разум не позволяет необдуманных действий в горячке, да и самой
горячки не допускает.
Ну, грубых посадок за все время у меня не было. Только в Сочи; об этом
я распространялся достаточно. Причина тут одна и единственная: я слишком
себя уважаю как профессионал. Посадка - автограф командира. В посадке
сфокусировано все: и романтика, и мастерство, и искусство, и ум, и хватка
пилота.
И вот, если бы Андрюша еще полетал со мной часов 200, я бы передал,
показал, влил бы в него эту премудрость, которую он впитывает, как
пересохшая земля всасывает благодатный дождь. Парень насиделся, 7 месяцев
ждал тренажер... короче, наша идиотская система. А пилот он - от Бога; моя