"Ксения Кривошеина. Недоумок" - читать интересную книгу автора

разоренной церкви. Шура люто ненавидел этот участок, отправляли его сюда
каждое лето во время каникул, а потому ждал он их не с радостью избавления
от школы, а как двойное наказание. Двоюродная сестра Лана иногда приезжала
на выходные, и для Шуры это были самые радостные дни.
Она была старше его на два года и казалась уже почти девушкой.
Однажды ночью он проснулся оттого, что услышал, как она всхлипывает,
потом громче, потом тишина. Спала Ланочка в коридорчике, прямо перед
верандой.
"Странно, почему она плачет?" - подумал Шурик. Он прислушался к
какой-то возне, шепоту, вроде голос деда, а кто-то скулит, потом дед
закашлялся, хлопнула калитка, залаяла соседняя шавка. "Значит, он вышел
покурить", - подумал мальчик и провалился в сон.
На следующее утро он проснулся поздно, в доме тихо, радио уже передает
сказку. Лана, видно, пошла к соседней подружке, они любят вместе
секретничать. Шурик еще полежал под простыней, послушал вкрадчивый голос
чтеца про Оле-Лукойе и вышел в огород. В конце участка он увидел фигуру
"отца", который возился в своем парнике. Шурик побрел к нему. Странно, дед
курил. Обычно он говорил, что женьшень не переносит дыма и микробов. Не
вынимая изо рта бычок "Беломора", он остервенело выкапывал китайские корни
из земли.
- А где Ланочка? - спросил Шура.
- В Москву уехала, - ответил дед.
- Почему? Вроде она не собиралась...
- Не знаю, - мрачно буркнул "отец".
В воскресенье вечером они вернулись в Москву, и Шура позвонил сестре. К
телефону подошла тетка.
- Лана больна, она не может с тобой говорить...
- Она поедет со мной на дачу в следующую субботу? - спросил Шура.
- Нет, на эту проклятую дачу она больше никогда не поедет, - тетка
заплакала, перевела дыхание. - И скажи своему "отцу", что я ему больше не
дочь. Так ему и передай! - В трубке послышались короткие гудки.
Все это было для Шурика непонятной загадкой, все в его голове
перевернулось, он присел на стул рядом с телефоном и долго рассматривал
узоры арабского ковра.
Утром он увидел красные от слез глаза бабушки. Она собиралась ехать на
другой конец города к тетке.
Ему было трудно тогда понять, что произошло с Ланой. Почему она уехала
с дачки, не попрощалась с ним? Он любил ее и был совершенно уверен, что
когда вырастет, то придет к ней домой с букетом цветов и попросит стать его
женой. Они будут счастливы. Ему нравилось в ней все, особенно трогательный
пушок над верхней губкой, похожий на тонкие усики, они смешно топорщились,
когда она смеялась. Он дрожал всем телом, когда трогал ее за толстую русую
косу, всегда аккуратно заплетенную, с широкой шелковой лентой. Он любил ее
толстенькие, маленькие ножки и вообще всю так плотно сбитенькую фигурку.
Весь облик Ланочки, телесный и душевный, вызывал в нем покой, уют, и ему
казалось, что только она и есть для него настоящая защита. Что-то подобное
он испытывал во время внезапного ливня на детской площадке перед домом: он
стремглав кидался под грибок-мухомор из жести и дерева, с красной раскраской
и белыми пятнышками, сидел под ним совершенно счастливый, вокруг лились
потоки воды, а ему было тепло и сухо. Ланочка всегда знала, как нужно