"Александр Иванович Эртель. Гарденины, их дворня, приверженцы и враги " - читать интересную книгу автора

картина случайной встречи Николая РахманjHoro с нищей бабой-странницей,
бегущей неизвестно куда от холеры и голода. Книжные представления героя о
народном горе наполнились настоящей болью, когда он увидел, как "среди
голой степной равнины, озаренной странно багровыми лучами, по-прежнему
чернелась крестообразно распластанная богомолка". "Понурая женщина в
черном" - олицетворение убогой и страдающей крестьянской России, распятой
на кресте бедности и беззащитности. Нельзя не вспомнить здесь трогательный
образ мужичка (старца в 24 года!) из рассказа Эртеля "Поплешка" ("Записки
Степняка") с его покорно-тоскливым:
"Один нам конец - умирать!" Жизненная правда всегда была "соавтором"
Эртеля. Создатель "Гардениных" знал мужицкую Россию глубоко, видел ее
"насквозь" и, как и Глеб Успенский, не обсахаривал ее в угоду
сентиментально понятым идеалам. Поэтому в романе рядом с "положительными"
персонажами из крестьян живут фигуры и малопривлекательные - такие, как
эпикуреец-развратник Агафокл, "артист" сквернословия кузнец Ермил, кулак
Шашлов и другие запоминающиеся, несмотря на свою короткую романную жизнь,
герои.
Лев Толстой, высоко оценивший "Гардениных", недаром подметил тяготение
их автора к изображению негативных сторон крестьянской психологии. Великий
писатель хотел видеть в народе прежде всего нетронутую "религиозную силу",
противостоящую активной общественной позиции. Эртель, часто споривший с
учением Л. Толстого, тем не менее попал под его мощное влияние, нарисовав
в романе образ апостола христианской морали столяра Ивана Фёдотыча,
сыгравшего большую роль в судьбе главного героя.
Сюжетная линия "непротивленца" Ивана Фёдотыча наименее удачна в
"Гардениных". Показательно, что и композиционно-стилевые средства
изображения праведника не отличаются изобретательностью: это в основном
вложенный в его "красные" уста монолог-притча, вроде истории о Фаустине
Премудром, которому знания не принесли счастья.
По сути, Николая Рахманного больше привлекают не моральные проповеди
старика смиренника, а его молодая подруга жизни, ставшая в конце концов
женой главного героя. Однако просто отмахнуться от философии Ивана
Фёдотыча - значит упростить проблему наиболее верного способа служения
"ближнему", над которой бился писатель.
Идея любовного доверия к человеку как важнейшему фактору избавления от
всякого зла проводится Эртелем настойчиво, особенно во второй части
романа, но она не получила убедительного художественного решения, потому
что в ней не вся правда, а только мечтаемая, вступавшая в контрастное
противоречие с горькой правдой действительности, которой наполнена книга.
Художественная ткань текста сопротивляется волевым авторским "привязям";
не Иван Федотыч и его смиренномудрая философия, а другая, более жизненная
и здоровая энергия движет обществом.
Эртель попытался раскрыть эту энергию в образе сына конюшего Капитона
Аверьяныча - Ефрема, студента медицинской академии, приезжающего домой с
целью политической пропаганды среди крестьян.
Между бунтарем-народником и его отцом, человеком властным и сильным,
образуется духовная пропасть, заполнить которую не могут естественные
родственные чувства. Интересы Капитона Аверьяныча всецело сосредоточены на
возрождении былой славы гарденинския рысаков - эта деловая сторона его
натуры показана блестяще, и вообще характер получился крупный, резкий,