"Сергей Есин. Марбург " - читать интересную книгу автора

три - и передачи закончились. Теперь очередь книгам. Их несколько на полу
возле постели и на самой постели. Кое-что я читаю иногда и перед сном в
параллель с телевизором. Обычно это что-то из "серьезной" литературы. Я
люблю философию, которую и читаю "с листа", и она мне приносит
удовлетворение, или мемуарную литературу. Почему в старости мы любим читать
про чужую жизнь и нас перестает волновать вымысел? Последнее время я читаю
таким образом, как художественную литературу, "Дневники" Михаила Кузмина,
выдающегося поэта прошлых эпох. Где здесь вымысел и где правда? Он
удивительно живописно изображает свои любовные связи с городскими банщиками
и знаменитыми художниками. Но где здесь правда и искреннее, а где
самооговор? В настоящее время, как и в прошлое, творцу и писателю, даже
эстрадному певцу, чтобы прославиться, надо наклеить на себя что-то
неожиданное. Или эти дневники привлекают меня по какой-то иной причине?
Минут на пятнадцать я погружаюсь в другую, молодую чужую жизнь.
Единственное, чему можно завидовать, это молодости и ее безрассудствам. Но к
чему молодость без знания, без опыта, без умения все видеть и все примечать.
В квартире удивительно тихо, но это жи-лая московская тишина, а не тишина
природы и спокойствия, которая бывает за городом, на даче. Там тишина, как
материя, здесь тишина, как контраст по отношению к другим, пока примолкшим
звукам. Вот в глубине дома зашумел, перебирая электрическими реле и шурша
стальными канатами, лифт, вот щелкнул переключатель в холодильнике и он
засопел, как животное, всасывая и пропуская через генератор фреон, теперь со
своего ложа спрыгнула, щелкнув жесткими когтями, собака.
Собаку кличут Розалинда. Она спрыгнула, присела, грациозно, как
воздушная гимнастка, почесала себе за ухом задней лапой, потом
осторожно прошлась вдоль книжных полок. Через стекла виднеются позолоченные
ко-решки старых и новых книг. Но в стеклах же, как в зеркале, отражается
быстрый и ладный собачий ход. Собака мордой раздвинула занавеску окна,
взглянула на серый двор и день - на мгновение от раздвинутых зана-весок в
комнате стало светлее, за окном ей не понравилось. Я подумал, что скорее
всего после прогулки собаку придется мыть. Потом собака, обойдя комнату по
кругу, подошла к моему дивану и, как молодая пума выгнулась, потянулась.
Пора вставать. Собака старая!
Обычно утренний прием лекарств я растягиваю на три приема. Я
лекарственно зависим и знаю, что медикаменты следует принимать таким
образом, чтобы лекарства не смешивались. Я начинаю с горсти ноотропила,
который пью все же раз в день, а не три, как советует инструкция. Туда же я
добавляю полтаблетки энапа. Это лекарство от давления, а ноотропил - это
лекарство для пожилых людей, как бы промывающее сосуды мозга. Разве в
старости та же память и такая же быстрота умственной реакции?
Больше всего я боюсь полететь в бездну нездоровья. В моём возрасте уже
не боятся смерти. Но что станет с ними обеими - с Саломеей и собакой? Я
боюсь нашей системы здравоохранения, нашей меди-цинской бюрократии, рынка
лекарств. Сейчас что-то, поддерживающее организм на плаву, еще можно купить.
В случае нездоровья - придется бросать работу. Вот и еще один минус - не
быть обеспеченным.
Следующий этап после минутной паузы - аэрозоль, расширяющий легкие. Это
особый флакон, его надо повернуть так, чтобы в респиратор выдавать
определенную дозу, а потом два раза вдохнуть. Вдохнуть надо так, чтобы
вещество попало и обсеменило не гортань и язык, а прорвалось прямо в легкие.