"Андрей Евпланов. Чужаки " - читать интересную книгу автора

на него с кольем.
Он твердо знал, что рыба живет в воде, а зимой нужно носить шапку, что
правда - это хорошо, а ложь - плохо. И если бы он прочитал невзначай, что
есть такие рыбы, которые живут в сухом песке, а есть и такие, что летают, он
бы, может, и порвал написанное.
Все это вроде бы и смешно, но никому и в голову даже не приходило над
Хренковым смеяться. Во-первых, потому, что к его причудам привыкли,
во-вторых, потому, что человек он был серьезный, а в-третьих, чего греха
таить, каждый из нас был немного Хренковым. Потому что уж так человек
устроен, что все непонятное, необычное кажется ему либо смешным, либо
враждебным. Но только одному непонятны чужие звезды, другому - чужая речь, а
третьему - чужая жизнь.
Вот и Хренков, хороший в общем-то человек, никак не мог взять в толк,
как это так, чтобы калеке нельзя было посочувствовать, детей приласкать, а
погорельцам помочь. Тут рушилось все его понимание отношений между людьми.
Но даже не это было страшно, а то, что могло из этого выйти. Стены сами по
себе еще не дом, но дома без стен не бывает.
И еще одна особая черта была у Матвея Хренкова - мысли его не
расходились с делом. Бывало, кто-нибудь скажет:
- В заготпункте корье принимают. Хорошие деньги дают. Надо бы
надрать...
Поговорят и разойдутся, и никто пальцем не пошевелит, чтобы эти хорошие
деньги получить. Глядь, а Хренков к заготпункту вязанки волочит. Нет, он не
был корыстным человеком. Просто он считал, что раз голова рукам работу
задала, то руки не имеют права от нее отлынивать.
Вот и теперь не знал он покоя. То есть покоя он не знал уже давно,
может быть даже с того момента, когда среди пожара увидел, как два чернявых
пацана попеременно грызут кочерыжку, или даже после того, как почувствовал
запах пожара. Но не сразу созрело в его голове решение обратить этих чужаков
в свою веру. Изо дня в день оно крепло и ширилось, пока не охватило всю его
суть. И тогда он пошел к ним. Пошел, чтобы поставить точку. И не важно ему
было, что они там скажут, потому что шел он туда не с вопросом, а с ответом.
Таков был наш Матвей Хренков, тем и славился. И потому никто не
удивился, когда однажды, под выходной, он зашел к Василию Гущину, своему
соседу и приятелю, и, выставив на стол бутылку красного, сказал:
- Инструмент готовь, Василий. За пару дней, думаю, сруб поставить
можно...
- Этому Гундобину? - спросил Гущин хмуро.
- Погорельцам,- коротко ответил Хренков.
Он был настроен покончить с этим делом без промедления и торопил
события. А они торопиться не желали.
Ровно месяц понадобилось строителям, троим здоровым и сильным мужчинам,
то есть Хренкову, Гущину и шоферу Филе, для того, чтобы поставить новый дом,
а точнее, избу-пятистенок. Своих забот оказалось невпроворот, так что
работали по выходным.
И только будущий хозяин дома ковырялся на стройке каждый день. До
поздней ночи можно было видеть, как он при свете времянки что-то стругал,
прибивал, а потом записывал в тетрадку. Правда, помощи от него никакой не
было, слава богу хоть не мешал.
А вот ребятишки, так те даже помогали. Что подать, где поддержать - тут