"Шарль Эксбрайя. Очаровательная идиотка " - читать интересную книгу автора

Северной линией, а адмирал Норланд выходил из собственного домика в
Грэйвсенде, чтобы сесть на восьмичасовой поезд в Лондоне.


8 часов 00 минут

Призывая верующих подумать немного о вечном спасении, колокол Христовой
церкви разбудил молодого Петра Сергеевича Милукина, который, после того как
уехал из Бристоля, стал именоваться Гарри Комптоном. Означенный Гарри снимал
комнатку на Тэвисток-сквер у вдовы Пемсбоди, хорошо известной в округе
консервативными взглядами, приобретенными во время трансваальской войны
благодаря тайной, но оттого не менее пылкой симпатии к одному юному и
блестящему офицеру по имени Уинстон Черчилль. Петр недовольно заворчал,
повернулся на другой бок и снова закрыл глаза, надеясь досмотреть сон, в
котором наконец осмелился заговорить с очаровательной девушкой, вот уже
больше месяца завтракавшей всего за несколько столиков от него. Девушка
носила какую-то невероятную фамилию - что-то вроде Лайтфизер, но была так
хороша собой, что никакое смехотворное имя ее не портило... и потом,
когда-нибудь она отделается от этой мелкой несообразности, взяв фамилию
мужа, который во сне Петра очень походил на него самого.
Тем временем обожавшая пешие прогулки мисс Лайтфизер вышла из метро на
станции Юстон и направилась к Монтегью-стрит, в свое ателье. Она прошла под
окнами Петра Сергеевича Милукина, но тот, вопреки тому, что могли бы
вообразить наиболее чувствительные души, даже не догадывался об этом
обстоятельстве.


8 часов 15 минут

Инспектор Картрайт, один из самых блестящих представителей Интеллидженс
Сервис, вытер губы, тщательно сложил салфетку и, поднявшись из-за стола,
расцеловал свою жену Элизабет.
- Не жди меня к обеду, дорогая, - сказал он перед уходом.
Элизабет пожала плечами. Уже давным-давно, смирившись с неизбежным, она
перестала ждать мужа - нормальная, размеренная жизнь явно не для них.
А в Панти констебль Боб Карузерс уже успел позавтракать и со вздохом
удовлетворения ложился в постель. Все, что сегодня произойдет в Лондоне, его
уже не касается.


8 часов 30 минут

Как всегда по утрам, выйдя из ванной, сэр Реджинальд Демфри долго
разглядывал свое отражение в зеркальном шкафу и не мог удержаться от тяжкого
вздоха. Представшее его глазам печальное зрелище и в самом деле не могло не
вызвать сочувствия: фигура была пока еще ничего себе, но в остальном шестой
десяток завершался очень скверно. Под глазами - мешки, на лбу и на щеках -
морщины, на висках - глубокие залысины, волосы поседели и стали какими-то
тусклыми, у губ залегла горькая складка, а глаза выцвели. Нет, в самом деле,
сэра Реджинальда собственный вид отнюдь не радовал, а его и без того обычно