"Шарль Эксбрайя. Опять вы, Иможен?" - читать интересную книгу автора

я согласен, сэр... всегда согласен... вот уже двадцать шесть лет...
И сержант вышел из кабинета, забыв отдать честь Копланду. А тот
настолько опешил, что даже не подумал призвать его к порядку.
Увидев сержанта, хозяин "Опоссума и Священника" Реджинальд Хорсберг
добродушно улыбнулся:
- Ну как, она больше не возвращалась?
- Вы про кого?
- Да та рыжая, что, видать, крепко засела у вас в голове, когда мы
виделись в последний раз?
Арчибальд тихонько застонал и, ринувшись к бутылке "Джонни Уокера",
которую Реджинальд Хорсберг имел неосторожность оставить на стойке, выпил
четыре рюмки подряд. Кабатчик наблюдал эту сцену с видом знатока и любителя
спортивных достижений такого рода.
- Вы уже выпили на семь шиллингов, - спокойно заметил он, как только
сержант остановился немного перевести дух.
От волнения сержант несколько ослабил хватку, и Реджинальд не упустил
случая убрать бутылку подальше.
- Для полицейского вы, по-моему, малость перебарщиваете...
- А кто бы на моем месте мог удержаться?
- Человек благоразумный.
- О каком благоразумии, скажите на милость, может идти речь, если
суперинтендант приказывает вам покрывать преступников?
Реджинальд Хорсберг терпеть не мог осложнений. И ему вовсе не светило,
чтобы до ушей Эндрю Копланда дошло, какие разговоры вел тут один из
посетителей. Супер, чего доброго, вообразил бы, будто Реджинальд вполне их
одобряет.
- Вам бы лучше поскорее вернуться домой, сержант, - добродушно заметил
он.
- У меня больше нет дома среди свободных людей... Я искупительная
жертва... Да, они предпочтут запереть в сумасшедшем доме меня, Арчибальда
Мак-Клостоу, двадцать шесть лет беспорочно прослужившего Короне, чем тронуть
хоть волос на голове у этой рыжей чертовки и помешать ей творить
преступления!
Кабатчик вздохнул.
- Что, опять накатило, а? - с жалостью спросил он.
- Мне свободно дышится, только когда ее нет!
Реджинальд Хорсберг вышел из-за стойки бара, по-дружески обхватил
Мак-Клостоу за плечи и повел к двери.
- Ну, старина, возвращайтесь-ка спокойно домой... и попробуйте больше
не думать о своем призраке, ладно?
Всхлипывания Мак-Клостоу растрогали бы и самую черствую душу.
- Вы говорите, совсем как мама... моя покойная мама... чудесная была
женщина, клянусь вам!
- Не сомневаюсь, старина... Но, думаете, она обрадовалась бы, увидев
вас в таком состоянии?
Слегка отупевший Арчибальд ушел, раздумывая, что, черт возьми, хозяин
"Опоссума и Священника" хотел этим сказать.


И, наконец, последним, кому довелось испытать на себе в тот день