"Шарль Эксбрайя. Ночь святого распятия" - читать интересную книгу автора

то тому, то другому, но я сильно подозревал, что в основном Хуан кормится
на черном рынке. Так что, похоже, брат стал для Марии не столько
поддержкой, сколько постоянным источником тревог и забот. Мне так нравилось
разговаривать с девушкой, что потихоньку из головы совсем вылетело, что за
мной охотятся и уже едва не прикончили головорезы Лажолета. Мария говорила
о Париже, как о какой-нибудь сказочной стране. Она и в Мадриде-то не
бывала. А время бежало незаметно. Мне давно следовало возвратиться в
гостиницу, иначе соседи скоро начнут судачить. Наконец я все же решился
встать, но в это время вошел Хуан. Сестру напоминают лишь такие же чудесные
глаза, но на лице уже появился легкий налет, какой я не раз видел у
бесконечных мелких злоумышленников и жуликов, которых мне приходилось и до
сих пор приходится допрашивать. Пока Мария рассказывала брату о
происшествии тот смотрел на меня довольно странно. Наконец, когда девушка
закончила рассказ, парень спросил:
- Вы знаете этого типа?
- Нет.
Он долго рассматривал меня.
- Чертовски непонятно все-таки... - пробормотал Хуан.
Малый явно не дурак. Мне с огромным трудом удалось уговорить Марию
принять за беспокойство несколько песет. С Хуаном в этом плане было гораздо
проще. Потом, сославшись на благодарность и старое знакомство, я пригласил
обоих поужинать вместе завтра вечером. Мы договорились, что я буду ждать
Марию у выхода из магазина и Хуан подойдет туда же. Молодой человек
проводил меня на лестницу.
- Только не ошибитесь насчет моей сестры, сеньор, - тихонько заметил
он. - Надеюсь, вы меня поняли?
Сразу по возвращении в "Сесил Ориент" я составил кодированную
телеграмму в Париж для Андерсона с сообщением, что меня обнаружили и уже
пытались убить. Пусть сам решает, как быть дальше. Когда я диктую текст
телефонистке, служащий сообщает, что офицер полиции Фернандес из квартала
Ла Пальма просил меня заглянуть к нему в комиссариат. Плохо дело. Клиф
особенно настаивал, чтобы я ни под каким видом не вмешивал в наши дела
испанскую полицию. А сейчас я далеко не в лучшей форме для разговора с
Фернандесом. Стало быть, лучше сходить к нему завтра, а сейчас самое
разумное - лечь в постель. Мне и двадцати часов не хватит, чтобы прийти в
себя, во-первых, и обдумать дальнейшие планы - во-вторых.


СТРАСТНОЙ ВТОРНИК

Полицейский в слишком плотно облегающей форме, услышав, что его шеф
хочет меня видеть, бросился показывать дорогу, гордо выставив грудь
колесом. Комиссар Фернандес - мужчина лет пятидесяти, стройный и
элегантный, к тому же - и это не доставило мне ни малейшего удовольствия -
несомненно умен. Меня он встретил с любезностью вельможи. Впрочем, это
природное свойство любого андалусца, какое бы скромное положение он ни
занимал. Комиссар предложил мне сигару и лишь после того, как мы оба
закурили, объяснил, почему просил зайти.
- Я уже десять лет возглавляю этот комиссариат, сеньор. Не раз мне
приходилось останавливать сведения счетов, разнимать драчунов, ловить