"Ахмед Ибн-Фадлан "Записка" о путешествии на Волгу " - читать интересную книгу автора

младший. Он прежде уже принял (было) ислам, но ему сказали: "Если ты принял
ислам, то ты уже не наш глава". Тогда он отказался от своего ислама. Когда
же мы прибыли в то место, в [63] котором он находится, он сказал: "Я не
допущу, чтобы вы прошли, так как это такая вещь, о которой мы не слыхали
совершенно, и мы не представляем себе, что она такое есть". Тогда мы
поддобрились к нему с тем, чтобы он согласился на (получение) джурджанского
хафтана стоимостью в десять дирхемов и куска (материи) пай-баф*, лепешек
хлеба, пригоршни изюма и ста орехов. Когда же мы вручили все это ему, он
поклонился (до земли) нам. А это их правило, - если почтит (подарком)
человек человека, то он кланяется ему. Он сказал: "Если бы не то, что мои
дома отдалены от дороги, я обязательно доставил бы вам овец и пшеницу", и он
удалился от нас. Мы отправились, и на следующий день нас встретил один
человек из турок - презренное творение с потрепанной внешностью, щуплого
вида, с жалким существом. А на нас напал сильный дождь. Он же сказал:
"Остановитесь", и караван остановился весь в целом, то есть около трех тысяч
лошадей и пяти тысяч человек. Потом он сказал: "Ни один из вас не пройдет!"
И мы остановились, повинуясь его приказанию. Мы сказали ему: "Мы друзья
Кударкина". Он начал смеяться и говорить: "Кто такой Кударкин? Я испражняюсь
на бороду Кударкина". Потом он сказал: "Паканд", что значит"хлеб" на языке
Хорезма. Тогда я вручил ему лепешки хлеба. Он взял их и сказал: "Проезжайте,
я смилостивился над вами".
______________
* [47] Материя, вытканная на особом ножном станке.

Он (Ибн-Фадлан) сказал: а если заболевает из них человек, у которого
есть рабыни и рабы, то они служат ему, и никто из его домочадцев не
приближается к нему. Для него ставят палатку в стороне от домов, и он
остается в ней, пока не умрет или не выздоровеет.
Если он был рабом или бедняком, они бросают его в пустыне и отъезжают
от него.
А если умер человек из их (числа), то для него роют большую могилу
наподобие дома, берут его, одевают на него его куртку, его пояс, его лук,
кладут в его руку чашу из дерева с набидом, оставляют перед ним сосуд из
дерева с набидом, приносят все его имущество и кладут с ним в этом доме.
Потом сажают его в нем и покрывают настилом дом над ним, накладывают над ним
подобие юрты из глины, берут лошадей его в зависимости от их численности и
убивают из них сто голов или двести голов или одну голову и съедают их мясо,
кроме головы, ног, кожи и хвоста. И действительно, они растягивают это (все)
на деревяшках и говорят: "Это его лошади, на которых он поедет верхом в
рай". Если же он убил человека и был храбр, то вырезают изображения из
дерева по числу тех, кого он убил, и помещают их на его могиле и говорят:
"Вот его отроки, которые будут служить ему в раю". Иногда же они упускают
(не заботятся) убивать лошадей день или два. Тогда приходит к ним
какой-нибудь старик из их старейшин и говорит: "Я видел такого-то, то есть
умершего, во сне и он сказал мне: "Вот ты видишь, меня уже перегнали мои
товарищи и потрескались мои ноги от следования за ними, и я не могу их
догнать и остался один"". При этих обстоятельствах они берут его лошадей и
убивают их и растягивают их на его могиле. И когда пройдет день или два,
[64] приходит к ним этот старик и говорит: "Я видел такого-то, и он говорит:
"Сообщи моим домочадцам и моим товарищам, что я уже догнал тех, которые ушли