"Сергей Фалин. Бесконечность в законченной форме " - читать интересную книгу автора

украшений?
Люди встречаются по разному. И по разному расстаются. Мы встретились в
"Макдоналдсе" на Арбате, пили молочный коктейль, говорили о пустом и
незначительном, я обманул ее, сказав, что недавно в Москве. И она взяла меня
за руку и открыла свой город, известный только ей - с парком имени Павлика
Морозова за Домом Правительства и широкой тропинкой Гоголевского бульвара до
Храма Христа Спасителя...
Я признался во лжи, сгорая от стыда, но Адель лишь поинтересовалась,
что я еще скрываю, и... подарила первый поцелуй, словно разрешив взять ее,
ограничив обе свободы цензурой неопределенности. Это был шаг в никуда, в
темноту, в непроглядную бездну, в которой казалось можно увидеть свет и
почувствовать острый укол надежды - что жизнь - вещь, вобщем-то, неплохая, и
можно к чему-то стремиться и даже иметь идеалы... Но свет оказался очередным
доказательством, что детские кошмары сбываются, а сделанный шаг - красивое
наваждение отсутствия воли... В чем я и убедился впоследствии, когда было
уже слишком поздно.

Задернув наглухо шторы, я спрятался от дождя, шум которого слышался за
окном. Миллионы капель падали на крыши машин, раскрытые зонты, и барабанили
по металлическому подоконнику. Соблазн открыть шторы и впустить дождь в
комнату слишком велик, но даже он не преобладает над желанием: не смотреть в
зеркало. А этого никак нельзя допустить. В квартире их несколько. Зеркала
таят опасность. В их глубине плавное, почти незаметное движение. Нечто
создает иллюзию приближения. В зеркалах тоже идет дождь. В глубине зеркал -
силуэты. Силуэты таятся за размытой холодной водой дождя. А потом они
прячутся за рамки и подглядывают за мной. Я, делаю вид, что мне все равно,
но они прекрасно знают, что это не так. Знают, что я боюсь их. Необходимо
узнать, кому принадлежат эти силуэты...
Но есть еще одна опасность. И здесь сложнее определить грань разумного
и безумия. Телефонная трубка . Не снимать и не слушать. Иначе услышишь
шепот. Они разговаривают о вещах мне не понятных. Их голоса разлагают слова
на звуки, превращая привычную речь в бормотание резкое и неприятное. Если
трубка все-таки поднята, нельзя дать понять, что слышишь их, нужно смеяться,
и разговаривать непринужденно.
Задернуть шторы...
Развернуть зеркала...
Не подходить к телефону...
Сидеть на старом диване и молчать. Слушать дождь.

Адель как-то сказала, что свободы не бывает много. Что одиночество и
любовь между мужчиной и женщиной - взаимосвязаны, а, следовательно, должны
строиться на доверии. Мне это казалось странным, словно мы жили в разных
городах, но, однажды наткнувшись на глухое сопротивление незапланированному
свиданию, я оставил ее в покое, искренне надеясь, что она не изменяет мне,
фотографирует где-нибудь город, или читает книжку, устроившись в кресле на
балконе. И, как водится в подобных случаях, мы стали видеться реже, еще
меньше времени проводить в ее квартире, и только, пожалуй, выходные
позволяли снова пересечься нашим прямым, до понедельника запутывая клубок
отношений, опрокидывая в одну кучу - неудачный секс, таблетки, молчаливые
прогулки по городу и встречи с ее подружками, когда в их насмешливой