"Ханс Фаллада. Маленький человек, что же дальше? (роман, 1932) " - читать интересную книгу автора

у вас такая жена. Видно, кастрюль она не купила, да, надо быть очень
бережливыми...
В конторе сидит хозяин. Соло. Лаутербаха нет. Шульца нет. "Дело
дрянь, - думает Пиннеберг. - Совсем дрянь!"
Но хозяин не обращает на него никакого внимания, подперев голову одной
рукой, он водит пальцем другой по строчкам кассовой книги, медленно, словно
читает по складам.
Пиннеберг взвешивает положение. "Самое лучшее сесть за пишущую
машинку, - думает он. - Буду стучать, тогда не станет донимать разговорами".
Но Пиннеберг ошибся. Не успел он написать: "Милостивый государь, при
сем прилагаем образец нашего клевера урожая нынешнего года, качество
гарантировано, всхожесть девяносто пять процентов, чистота девяносто девять
процентов..." - как на плечо ему ложится рука, и хозяин говорит:
- Минуточку, Пиннеберг...
- Да, господин Клейнгольц? - отзывается Пиннеберг и снимает пальцы с
клавишей.
- Вы заняты предложением клевера? Предоставьте это Лаутербаху...
- Я...
- С вагонами все в порядке?
- Все в порядке, господин Клейнгольц.
- Сегодня после обеда все за работу - ссыпать пшеницу в мешки. Заставлю
и моих баб тоже помогать: пусть мешки завязывают.
- Да, господин Клейнгольц.
- Мари работница хоть куда. Да и вообще она хоть куда. Красавицей ее не
назовешь, а в остальном хоть куда.
- Ну, само собой, господин Клейнгольц.
Они сидят друг против друга. В разговоре наступила пауза. Господин
Клейнгольц ждет воздействия своих слов - они, так сказать, проявитель,
теперь должно выявиться, что отпечаталось на пластинке.
Подавленный Пиннеберг с тревогой смотрит на сидящего напротив него
хозяина в грубошерстном зеленом костюме и высоких сапогах.
- Да, Пиннеберг, вы подумали?- снова начинает хозяин, и голос его
звучит прочувствованно. - Ну так как же, подумали?
Перепуганный до смерти Пиннеберг думает. Но выхода не находит.
- О чем подумал?- задает он глупый вопрос.
- Да об увольнении,- выдержав долгую паузу, произносит работодатель,-
об увольнении! Будь вы на моем месте, кого бы вы уволили?
Пиннеберга бросает в жар. Вот ведь сволочь. Вот ведь свинья, как
измывается над человеком!
- Этого я сказать не могу, господин Клейнгольц,- волнуясь, говорит
он. - Не могу же я выступать против своих сослуживцев.
Клейнгольц наслаждается ситуацией.
- Себя бы вы не уволили, если бы вы были мною? - спрашивает он.
- Если бы я был... Сам себя? Не могу же я...
- Ну, я уверен, что вы над этим вопросом еще подумаете, - говорит Эмиль
Клейнгольц и встает.- По условию я должен предупредить вас за месяц. Значит,
первого сентября, а уволить первого октября, так ведь?
Клейнгольц покидает контору, идет доложить жене, как поизмывался над
Пиннебергом. Глядишь, она и нацедит ему рюмочку. Очень бы сейчас кстати
было.