"Юрий Александрович Фанкин. Ястребиный князь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

какой-то недоброй силой, достиг его у того места, которое Полудин по
привычке считал надежным и защищенным.
Спотыкаясь о вывороченные корни, оскальзываясь на влажных ветках,
Полудин взобрался на знакомый пригорок и увидел вместо златоствольного,
вековой спелости бора унылую всхолмленную пустошь. Всюду валялись отпиленные
верхушки, веточная, уже успевшая покрыться ржой и плесневым налетом порубь.
Несколько забракованных сосен, с поломанными от падения сучьями, были
оставлены там, где их спилили. И теперь они лежали среди сухих зарослей
кипрея словно подранки, пошевеливая округлыми, не успевшими сложиться в
последней смертной судороге хвойными крылами. Судя по всему, здесь орудовали
не местные лесхозовцы, а работники одной из частных пилорам. Не раз
жаловался старый Ерофеич на установившийся в последние годы лесной
беспредел, но то, что увидел сейчас Полудин воочию, превосходило границы и
его далеко не безмятежного воображения.
Сразу привалило к вискам. Болезненно морщась, Полудин стянул с головы
пятнистую камуфляжную кепку и застыл на месте, среди груд неубранной,
слежавшейся хвои и темных пирамидок можжевела. Где-то скрипнуло сломанное
дерево - будто простонало.
- Хрум-п, хрум-п, хрум-п! - вдруг послышалось в конце бывшей просеки.
Словно возвращаясь из дурного сна в живую, не лишенную отрады явь,
Полудин поднял голову и увидел, как над порушенной Бурцевской просекой,
расправляя пепельно-серые опахала крыльев, тянет длинноклювый вальдшнеп.
Живо поигрывали капельки глаз. Здоровым лоснящимся блеском отливали на
брюшке темно-коричневые пестрины. По каким-то малоприметным лесным вешкам
или в силу неистребимого древнего инстинкта птица уверенно тянула к старому
токовищу, поводя клювом из стороны в сторону.
- Хрум-п, хрум-п, хрум-п! - страстно взывал вальдшнеп.
Но не откликалась ему истомившаяся подруга, не выпархивала золотистой
свечой из-под куста, чтобы, играя с ним в воздухе, лететь на прежнее брачное
место.
- Цвир, цвир, цвирк! - неожиданно раздалось в другом конце просеки.
Навстречу первому вальдшнепу летел второй лесной кулик. Он, как и
первый, не слышал отзывных голосов самок. Но по азартному крику соперника,
туго шуршащему воздуху ему казалось, что хрумкающий жених летит не один. И
готовясь к решительной схватке за невесту, второй вальдшнеп воинственно
расщеперивал острый клюв и круто поджимал царапистые, в светлой роговице,
ноги. Однако первый самец плыл навстречу в полном одиночестве, и второй, еще
живущий предстоящим сражением, по инерции оттолкнул соперника крылом и,
суматошно перебирая ногами, полетел дальше.
Азартная мысль подбросить разгоряченному вальдшнепу кепку как-то умерла
сразу, на корню, а ведь бывали случаи на тяге, когда изнемогающий от страсти
вальдшнеп брошенную охотником шапку принимал за свою избранницу, камнем
сваливался вниз и, достаточно помяв старый, показавший вату убор, в тихой
растерянности оставался на земле возле обманувшего пылкие надежды предмета.
В этот момент обескураженного жениха можно было взять голыми руками - так,
по крайней мере, утверждали бывалые охотники. Но сейчас, во время горестной
порухи, затевать шапочные игры было бы не только делом неуместным, но и
кощунственным.
Зная, что вальдшнепы не успокоятся, повторят свои пролеты над просекой,
Полудин решил подойти к токовищу поближе. Он медленно, оступчиво спускался с