"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Странное событие из жизни художника Схалкена" - читать интересную книгу автора

скорбь Герарда Доу.
Вандерхаузен явно обманул его при заключении сделки, хотя зачем ему это
понадобилось, Герард никак не мог взять в толк. Он сильно сомневался в том,
что человек, облик которого несет на себе печать поистине сатанинской злобы,
не окажется негодяем, и каждый день, не приносивший известий от его
племянницы и о ней, не притуплял его страхи, а, напротив, лишь усиливал их.
Утрата ее веселого общества также угнетала его дух, и, чтобы хоть
сколько-то побороть уныние, частенько охватывавшее его вечерами, по
завершении работы он стал приглашать к себе домой Схалкена, который до
известной степени скрашивал его одиночество во время позднего ужина.
Однажды вечером художник и его ученик как раз расположились у огня. Они
сидели в молчании, погруженные в задумчивость, что нередко случается после
обильной трапезы, как вдруг их размышления прервал громкий шум у входной
двери, словно кто-то пытался ворваться в дом силой. Слуга тотчас кинулся
разузнать, что там происходит, и Герард и его ученик услышали, как он
несколько раз спросил, кто там, но ответа не получил, а яростные удары в
дверь все не прекращались.
Потом они услышали, как он отворяет дверь в переднюю, и на лестнице
тотчас раздались легкие быстрые шаги. Схалкен положил руку на эфес шпаги и
двинулся к двери. Но не успел он подойти поближе, как дверь распахнулась и в
комнату влетела Роза. Казалось, она вне себя, безумная, истощенная и бледная
от утомления и ужаса, но ее наряд поразил их не менее ее внезапного
появления. Он представлял собою некое подобие белого шерстяного платья с
глухим воротом, ниспадавшего до земли, запачканного и в пути обратившегося в
лохмотья. Едва переступив порог, бедная девушка лишилась чувств. С большим
трудом они привели ее в сознание, и, очнувшись, она, смертельно испуганная,
немедленно принялась сбивчиво, нетерпеливо умолять: "Ради всего святого,
вина, вина, или я погибла!"
Чрезвычайно встревоженные ее буйными, бессвязными речами, они поспешили
исполнить ее желание, и Роза залпом осушила бокал вина с неестественной
жадностью, которая их поразила. Едва выпив вино, она воскликнула с той же
настойчивостью в голосе: "Ради всего святого, накормите меня, а не то я
умру!"
На столе оставалась от ужина немалая часть жареного окорока, и Схалкен
тотчас стал нарезать его, но Роза, едва заметив мясо, опередила Схалкена,
выхватила мясо у него из рук, словно голодная волчица, вцепилась в окорок
зубами и принялась жадно отрывать от него целые куски.
Утолив приступ неукротимого голода, она, казалось, осознала всю
странность своего поведения, а может быть, ею овладели более мрачные и
тревожные мысли, так как она горько заплакала и стала ломать руки.
- О, пошлите за священником! - повторяла она. - Я в смертельной
опасности, пока он не избавит меня от зла, немедля пошлите за священником!
Герард Доу тотчас отправил слугу за священником, отдал в распоряжение
племянницы свою спальню и после долгих уговоров и увещеваний убедил ее
удалиться туда отдохнуть, однако Роза поставила непременное условие, что ни
он, ни Схалкен ни на минуту не оставят ее в одиночестве.
- О, если бы рядом со мной был человек святой жизни, - молила Роза, -
он бы спас мою душу! Живые и мертвые не вправе соединяться узами брака,
Господь воспретил подобное нечестие!
Произнеся эти загадочные слова, Роза наконец позволила увести себя в