"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Странное событие из жизни художника Схалкена" - читать интересную книгу автора

опекун. В спальне горела одна свеча, а в смежной комнате - еще три.
Старик откашлялся, словно собираясь начать молитву, но не успел он
произнести и слова, как неизвестно откуда взявшийся сквозняк задул свечу,
освещавшую комнату, где лежала бедная девушка, и она, охваченная тревогой,
тут же воскликнула:
- Готфрид, принеси новую свечу, мне страшно в темноте!
И в это мгновение Герард Доу, позабыв ее многочисленные мольбы под
воздействием внезапного побуждения, вышел из спальни в смежную комнату за
свечой.
- О боже мой, не уходите, дорогой дядюшка! - вскричала несчастная, в ту
же секунду вскочив с постели, бросившись вслед за ним и стремясь его
удержать.
Но предупреждение опоздало, ибо едва он переступил порог, едва его
племянница предостерегающе воскликнула, как разделявшая комнаты дверь с
громким стуком захлопнулась, словно затворенная сильным порывом ветра.
Герард Доу и Схалкен кинулись к двери, однако даже общими отчаянными
усилиями не смогли приоткрыть ее ни на волос.
Из спальни доносился непрекращающийся душераздирающий крик ужаса и
муки. Схалкен и Доу, изнемогая от напряжения, пытались выбить дверь, но
тщетно.
Изнутри не слышалось шума борьбы, однако крики делались все громче и
громче, потом раздался звук отодвигаемой задвижки на решетчатом окне, а
потом проскрежетало по подоконнику открываемое окно.
До них донесся последний крик, долгий, пронзительный и столь
мучительный, что его, казалось, не могло исторгнуть человеческое горло.
Внезапно все смолкло и воцарилась мертвая тишина.
Тут в спальне слегка скрипнули половицы, словно кто-то прошел от
кровати к окну, почти в то же мгновение дверь подалась под напором, и Герард
Доу со Схалкеном, едва устояв на ногах, ворвались в комнату. Там было пусто.
Окно было широко распахнуто, и Схалкен, вскочив на стул и выглянув на улицу,
попытался рассмотреть расположенный внизу канал и набережную. Он никого не
заметил, однако увидел, или ему только почудилось, круги, широко
расходящиеся на водной глади, будто в глубину минуту назад кануло что-то
большое и тяжелое.
Роза исчезла бесследно, о ее таинственном супруге тоже не удалось
ничего выведать, даже и догадки строили попусту, а потому не нашлось нити,
способной вести тех, кто был озабочен судьбой Розы, в лабиринте тайн и
прояснить смысл этой зловещей и жуткой истории. Однако впоследствии
произошел некий случай, который хотя и не может восприниматься разумными
читателями как проливающий свет на эту мрачную тайну, произвел неизгладимое
впечатление на душу Схалкена.
Спустя много лет после описываемых событий Схалкен, в ту пору живший
далеко от Лейдена, получил известие о смерти своего отца и его предстоящих
похоронах в назначенный день в роттердамской церкви. Траурной процессии, как
нетрудно догадаться, весьма немногочисленной, предстояло проделать немалый
путь. Схалкен едва успел добраться до Роттердама вечером того дня, когда
было назначено погребение. Траурная процессия еще не прибыла. Вечер сменился
ночью, а шествие все не показывалось.
Схалкен направился в церковь, где, согласно уведомлению о предстоящих
похоронах, уже открыли склеп, в котором суждено было упокоиться умершему.